Синонимы. Употребление синонимов в речи. Стилистическое использование синонимов ошибки в употреблении синонимов

⁰

Богатство и выразительность синонимов в русском языке создает неограниченные возможности для их целенаправленного отбора и внимательного употребления в речи. Писатели, работая над языком своих произведений, придают особое значение синонимам, которые делают речь точной и яркой.

Из множества близких по значению слов автор использует то единственное, которое в данном контексте станет наиболее оправданным. Читатель часто и не догадывается, что за тем или иным словом стоял целый ряд синонимов, слов-конкурентов, из которых автору нужно было выбрать одно, самое меткое. Такое скрытое использование синонимов отражено только в рукописных черновиках произведения. Интересны синонимические замены у М. Ю. Лермонтова в романе "Герой нашего времени": Я стоял сзади одной толстой (первоначально - пышной ) дамы; ...Или мне просто не удавалось встретить женщину с упорным (упрямым ) характером?; Его [Печорина] запачканные (грязные ) перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке .

Открытое использование синонимов - прием, при котором они соседствуют в тексте, выполняя различные функции. Так, синонимы могут уточнять то или иное понятие: ...Она вышла замуж за простого , очень обыкновенного и ничем не замечательного человека (Ч.). Нередко синонимы употребляются для разъяснения слов: Я употреблю его [слово обыденный ] в том смысле, в котором оно значит: обыкновенный, тривиальный, привычный (Т.).

Автор может сопоставлять синонимы, обращая внимание на отличия в оттенках их значений: Я по-прежнему верю в добро, в истину; но я не только верю,- я верую теперь, да - верую, верую (Т.). Возможно даже противопоставление синонимов, имеющих значительные отличия в смысловой структуре или в стилистической окраске: Каким молодым он еще был тогда! Как часто и упоенно хохотал - именно хохотал , а не смеялся ! (О. Б.).

Обращение к синонимам помогает писателям избежать повторов: Да разве у уездного лекаря не было адского камня?.. Как же это, боже мой! Врач - и не имеет такой необходимой вещи! (Т.). При этом синонимы не только разнообразят речь, но и вносят тонкие смысловые и стилистические оттенки в оформление высказывания: Аптекарша была белокурая женщина, и в свое время благополучно родила аптекарю дочь, белобрысую и золотушную (Герц.).

Употребление синонимов в качестве однородных членов (сказуемых, определений) способствует усилению выражения действия или его признака: Он был добрый и отзывчивый человек, бесстрашный и решительный ... Как он любил храбрых , стойких людей! (Тих.).

Нанизывание синонимов часто порождает градацию , когда каждый следующий синоним усиливает (или ослабляет) значение предыдущего: У него есть определенные взгляды, убеждения, мировоззрение (Ч.); У нас с вами и так дуэль , постоянный поединок , непрерывная борьба (Остр.).

Благодаря устойчивым системным связям каждое слово, имеющее синоним, воспринимается в речи в сопоставлении с другими членами синонимического ряда. При этом экспрессивно окрашенные слова как бы "проецируются" на свои стилистически нейтральные синонимы. Поэтому особое впечатление производит на читателя использование лексики "предельного значения"; ср. у Ф. М. Достоевского: В ужасе смотрел Раскольников на прыгавший в петле крюк запора; Вдруг в бешенстве она схватила его за волосы и потащила в комнату; ..Плюнул и убежал в остервенении на самого себя .

Встречая в тексте слова разговорные, просторечные, диалектные и под., мы также мысленно ставим их в синонимические ряды, сравнивая с нейтральными, общеупотребительными. Например, в романе И. С. Тургенева "Отцы и дети" Базаров обращается к крестьянскому мальчику: Если ты занеможешь и мне тебя лечить придется... (не заболеешь , а занеможешь ) В другом случае: А я завтра к батьке уезжаю (к батьке , а не к отцу ). Такое сопоставление позволяет сделать вывод о предпочтении героем в данной ситуации народно-разговорной лексики.

Выбор синонимов писателями обусловлен и особенностями их индивидуального стиля. В связи с этим А.М. Пешковский замечал: "...оценить выбор автором того или другого синонима можно только при рассмотрении данного текста на фоне всего произведения или даже всех произведений данного автора " [Пешковский А. М. Избранные труды. М., 1959. С. 174 ].

Умение использовать синонимические богатства родного языка является верным признаком профессионализма, мастерства писателя.

Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык.
М.: Айрис-Пресс, 2002

В статье "Русская литература в 1844 году" В.Г. Белинский писал: "Первое и главное достоинство всякого стиха составляет строгая точность выражения, требующая, чтобы всякое слово необходимо попадало в стих и стояло на своем месте, так чтоб его никаким другим заменить было невозможно, чтобы эпитет был верен и определителен. Только точность выражения делает истинным представляемый поэтом предмет, так что мы как будто видим перед собою этот предмет". А вот что сказал Чехов по поводу языка драматических произведений: "Каждая рожа должна быть характером и говорить своим языком"*. В этих высказываниях заключена важная мысль, что уровень литературного мастерства, а значит, точность, правдивость того, о чем повествует автор, теснейшим образом связаны с точностью речи. Быть точным в речи – такую возможность предоставляет пишущему (говорящему) богатство русских синонимов.

Следовательно, одна из существенных функций синонимов – служить средством наиболее точного обозначения предмета речи, будь то лицо, предмет, явление или отношение к кому-то или к чему-то. Произведения мастеров слова – писателей, поэтов, журналистов – дают множество примеров точного выбора слова. Хрестоматийный пример: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный", – написал Пушкин. Воздвиг, а не создал, построил, возвел и т.д., ибо, судя уже по содержанию стихотворения и его стилистическому тону, более всего подходит именно высокое воздвиг, и не просто высокое, но и указывающее на величие и монументальность созданного. Говоря о фигуре, сложении Анны Карениной, Л. Толстой выбрал эпитет полная ("Она вышла быстрой походкой, так странно легко носившею ее довольно полное тело"; "Анна была не в лиловом, как того непременно хотела Кити, а в черном, низко срезанном бархатном платье, открывающем ее точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь..."; "Ее полные руки были прелестны" и т.д.). Полный – это умеренно, приятно толстый. Полнота лишь подчеркивает женственность Анны Карениной. А вот как сказано о другом женском персонаже того же романа – княгине Мягкой: "Ах, пожалуйста, не будем говорить про Нильсон! Про нее нельзя сказать ничего нового, – сказала толстая, красная, без бровей и шиньона, белокурая дама в старом шелковом платье... известная своей простотой, грубостью обращения и прозванная enfant terrible". Естественность и простота без каких-либо прикрас отличают эту уже немолодую, лишенную внешней привлекательности женщину, и Толстой выбирает точное, тоже "без прикрас", слово толстая. Швейцар же Бетси Тверской определен автором как тучный. Все утра он проводил, неподвижно сидя на стуле и читая "для назидания прохожих" газеты, и поэтому был действительно даже не толст, а именно тучен. В тексте уже упоминавшейся беседы писателя Г. Бакланова с критиком Ф. Медведевым читаем: "Кажется, к счастью, выдохся наконец этот безразмерный, не один год тянувшийся сериал "Следствие ведут Знатоки". Где они только не копались, эти сильно постаревшие Знатоки: и на свалке, и бог знает где! Единственно, куда не заглянули, так это в человеческую душу, не коснулись тех подлинных проблем, которыми жила страна, жил и живет народ. А язык, язык персонажей? Это не язык, это, по определению Булата Окуджавы, "текст слов". И вот такое с воспитательными, что ли, целями (только вот вопрос: кого и как это воспитывает?) передавалось на всю страну, чтобы смотрели и слушали всенародно, тратили на это вечера... Впрочем, может быть, я поспешил, говоря в прошедшем времени? Может быть, испекается новая серия?" Очень хорошо, отчетливо выразил писатель удачно найденными (выбранными) словами свое отношение к названной детективной серии: выдохся, безразмерный, копались, испекается. Лишь одно слово вызывает здесь возражение – коснулись. Словарь Ушакова говорит об этом значении следующее: "при обсуждении чего-нибудь затронуть (какую-нибудь тему), упомянуть между прочим о чем-нибудь". Упомянутьмежду прочим ! (Это переносное значение слова коснуться есть, кстати сказать, прозрачная метафора от прямого "дотронуться до кого-, чего-нибудь, притронуться к кому-, чему-нибудь", т.е. тронуть слегка). Поэтому нельзя сказать "не коснулись подлинных проблем", тем более что речь шла о проблемах, важных для всей страны. Проблемы можно "ставить", "разрешать", "разрабатывать", "решать", в проблеме можно "разбираться", над ней можно "думать", "размышлять" и т.д. Конечно, Г. Бакланов имел в виду серьезное отношение к проблемам, которыми жила страна, а не упоминание о них "между прочим"... Не от многочисленных ли газетных "прикоснуться к чужой беде", "прикоснуться к судьбе", "прикоснуться к истории" и под. идет неточность выбора им слова? Понятно, очевидно, что и затронуть (затронуты ) в первом из адресованных Г. Бакланову в той беседе вопросов тоже контекстно неудачно: "Почему, если помнить о долге художника перед обществом, наряду со значительными произведениями литературы, в которых затронуты серьезные вопросы времени, печатается столько поверхностных поделок?" ("значительные произведения", где "вопросы времени", и –затронуть ).

Ошибка в употреблении порождается нередко модой на какое-то полюбившееся слово. Так, длительное время сохраняется* в газете мода на уникальный. Несмотря на то что уникальный – это "единственный в своем роде, неповторимый", его употребляют часто в текстах, где или нет никакого свидетельства неповторимости того, о чем идет речь, или, что еще хуже, описываемое единственным в своем роде вовсе не является. Ср., например: "Месторождение, на базе которого построен завод, уникально по содержанию сероводорода... В мире есть лишь два подобных месторождения. Наше – третье" (Комс. пр. 1987. 4 янв.); "Сам Нузгаров придумывает и готовит уникальные трюки, которыми сегодня насыщен номер. Есть среди них и традиционные, исполняемые и другими джигитами арены" (Моск. пр. 1986. 12 июля). Последний пример, где уникальный означает даже не "редкий" (как в первом примере), а "сложный", ярко демонстрирует не только желание не отстать от моды, но и абсолютное незнание истинного смысла слова. Если уникальный относится к числу тех слов, мода на которые связана с их явно иноязычным происхождением (звучат учено, необычно и т.д.), то пристрастие к словам типа враз объясняется, можно сказать, противоположной причиной – стремлением говорить "народным языком". Такие слова нередко попадают в контекст, совершенно не соответствующий этой "народности". Например, сочетание по осени (с просторечным в этом значении предлогом по ) вместо литературного осенью ("А теперь по осени уже рижане будут ждать на турнир команду, представляющую эту фирму") находим к контексте, где этому по осени предшествует "спонсор": "Молодцы ее [рижской команды "Динамо"] спонсоры – рабочие объединения "Латвбытхим" (Комс. пр. 1989. 3 мая). Ни "спонсору", ни аббревиатуре, называющей современное промышленное предприятие, ни причастию ("представляющий"), которое является средством литературной речи, просторечное по осени стилистически не соответствует.

* О нем писал еще в 1974 году А.В. Калинин в статье "Уникально, буквально, добротно" (Калинин А.В. Культура русского слова. М., 1984).

Синонимы могут играть роль усилительных или усилительно-уточняющих средств. Эта роль проявляется в тех случаях, когда автор использует подряд несколько синонимов, как бы ища среди них наиболее точный в каком-то отношении, или внушая читателю важность того, о чем он говорит, или рисуя многообразное или многократное проявление какого-либо признака, действия и т.д. Например: "Гейне пленил, очаровал, заворожил впечатлительное жадное сердце шестнадцатилетнего юноши" (Купр.); "Ей каждый день нужно было " (Ч.). Усилительную роль выполняют синонимы в следующем примере. В пьесе М. Булгакова "Дни Турбиных" один из персонажей – Лариосик – объясняется в любви своей кузине Елене Васильевне. В ответ на это Елена говорит, что у нее роман с другим человеком, а Лариосику она будет другом. И вот реакция Лариосика: "Читал, читал в романах... Как "другом буду"– значит, кончено, крышка ! Конец !"

Синонимы могут служить средством, разнообразящим речь. Например: "Он желчно подчеркивает промахи Николая Николаевича и обрывает его на каждом шагу. Но в студенте такая бездна молодой, неисчерпаемой доброты, что он, по-видимому, совершенно не обижается. В своих ошибках он извиняется с трогательной готовностью" (Купр.); "По дороге то и дело встречались ручьи, поющие одну и ту же песню воды. Попадались и лужи" (Ю.Каз.). Никакого сколько-нибудь ощутимого смыслового различия между синонимами промах и ошибка, встречаться и попадаться нет. Эти разные по звучанию слова используются в приведенных отрывках, очевидно, просто во избежание повторения.

Преодолеть словесное однообразие помогают не только синонимы языковые, общенародные, т.е. те слова, которые осознаются большинством говорящих как синонимы еще до обращения к конкретному тексту. Этой же цели служат и авторские, или контекстуальные, синонимы. Так, в романе И. Ильфа и Е. Петрова вместо глаголов говорения часто выступают глаголы других тематических групп (нередко метафорически использованные): "Унес, унес, – куковала вдова"; "Это мой стул, – заклекотал предводитель"; "Барин! – страстно замычал Тихон"; "Вы думаете? – встревожился Кислярский"; "Подождите, подождите, – заволновался вдруг Изнуренков"; "В красном уголке есть стул, – обиделся Альхен"; "А? Киса, – резвился Остап, – соглашайтесь на 30%" и т.д. По наблюдениям А.И. Ефимова, в сатире Салтыкова-Щедрина слово проговорил имеет более 30 синонимов, из которых большую часть, судя по приведенным примерам, составляют синонимы авторские: брякнул, буркнул, бухнул, воскликнул, залаял, хлопнул, рявкнул, заикнулся и др.* Конечно, эти и подобные им контекстуальные синонимы выполняют не только функцию замещения, не только лишь помогают избежать надоедливых повторений. Они указывают одновременно на манеру говорить (куковала, заклекотал, замычал ), на чувство, состояние, отношение к чему-то или кому-то(заволновался, встревожился, резвился, обиделся ) и т.д., а тем самым, следовательно, позволяют и лаконично индивидуально охарактеризовать данное лицо.

* Ефимов А.И. Стилистика русского языка. М., 1969. С. 91.

Говоря о синонимах как замещающих средствах, нужно вместе с тем подчеркнуть, что замещение должно быть целесообразным. "Нельзя править текст автоматически, чередуя телевидение с голубым экраном, битву с баталией, а Пушкина – с автором "Евгения Онегина "... Чередовать "для разнообразия", не вникая в смысловые, стилистические и иные различия между словами ряда, неразумно"*. Бездумное чередование ради чередования часто приводит к тому, что замещающее средство заштамповывается и однообразность речи, с которой боролись, выступает снова, хотя и в новом обличье. Это с иронией подметил писатель и журналист Л. Лиходеев по отношению к слову довестись, которое одно время почти вытеснило собой другие наименования соответствующего действия: "Выражаясь словами путешественников, мне как-то довелось побывать в одном шахтерском поселке" ("Дикарь"). Таким излюбленным словом многих современных рецензий стало слово узнаваемый. Ср., например: "Но вот замелькал на экранах – то в эпизодах, то на вторых ролях – этот остроугольный, улыбчивый, едковато-умный и узнаваемый персонаж и скоро получил полное право именоваться социальным героем" (Сов. эк. 1987. № 9); "Взрослые тут жалки. Но не спешите к авторам с упреками. Взрослые тут узнаваемы " (Сов. эк. 1987. № 19); "То, что происходит с нашими героями, не складывается в единый сюжет, это скорее отдельно, никак не связанные слагаемые их существования. Слагаемые сами по себе понятные, во многом узнаваемые " (Сов. эк. 1987. № 20). Можно добавить, что из периодики это прилипчивое слово пробирается и в другие издания. В вышедшей в 1989 году книге актера М. Козакова "Фрагменты"читаем: "Узнаваемо, социально точно играли Е. Копелян и З. Шарко"; "Им в этом спектакле создавался очень узнаваемый образ молодого фанатика 50-х – начала 60-х годов"; "... поразительная интонация, которая сцепляла эту абсурдятину, образует очень узнаваемую и очень страшную сцену уничтожения человека" и т.д. и т.п. Но появление новых штампов – это еще полбеды. Хуже другое, когда желание во что бы то ни стало разнообразить средства выражения приводит к ошибке в использовании, ошибке, которая, как это уже ясно, сразу размножается, или, выражаясь газетно, "тиражируется". В одних случаях замена ошибочна потому, что замещающее слово вообще несинонимично замещаемому. Это высветить и откровение, представляющие собой паронимы, а не синонимы к осветить и откровенность, это и вернисаж вместо выставка, климатический вместо погодный, ностальгия вместо тоска, эпицентр вместо центр и т.д. В других случаях замещающее слово, будучи в принципе синонимом замещаемого, может тем не менее оказаться неподходящим из-за добавочного по сравнению с замещаемым оттенка значения (см. выше возвести в сопоставлении с построить ), оно может не подходить по стилевым особенностям (как просторечные враз, по весне, по осени, крепко в значении "очень", как пошить в значении "сшить", как высокие грядущий, свершение, наречь – см. о них ниже), оно может быть неудачным из-за выражаемой им оценки или потому, что традиционно не употребляются по отношению к данному классу предметов. Последнее можно проиллюстрировать словом зависнуть. Этот авиационный термин, означающий "задержаться над чем-либо, находясь в полете" и имеющий в виду положение, состояние летательных аппаратов, стал под пером журналистов (а потом проник и в устную речь) неоправданно широко подменять собой общеупотребительное слово повиснуть. В газете его можно встретить не только по отношению к человеку, но даже и к неспособному двигаться предмету и абстрактному понятию: "В кабинете зависла пауза" (Комс. пр. 1987. 5 апр.).

* КалининА.В . Вернисажи, клубни, эскулапы... //Культура русского слова. С. 43.

Синонимы могут быть использованы и как эвфемистическое средство, т.е. как средство намеренно неточного, завуалированного обозначения действия, предмета, лица и т.д. Так, суеверная боязнь прямого называния породила некогда такие эвфемистические обозначения, как хозяин (о медведе; кстати, слово медведь тоже давнишний эвфемизм, совершенно вытеснивший прямое название этого животного), серый (о волке), косой (о зайце) и др. Не желая огорчить, вообще вызвать отрицательную реакцию, мы говорим нередко "Вы пополнели " (а не более точно потолстели ), "он недалек " (вместо глуп ), "начальство задерживается " (вместо опаздывает ). Ср. также: "Спроси его, взял он у Есипаки голенища?"– поручик опять убедился в своей неопытности и малодушии, потому что из какого-то стыдливого и деликатного чувства не мог выговорить настоящее слово "украл " (Купр.). Отказ от точного наименования каким-то лицом поступка, действия может быть продиктован пониманием неблаговидности этого поступка, действия. Ср.: "Также немыслима картина "Осенние сны" без образа Микиты – говорливого и, как может показаться, безобидного старикана, на чьей совести не один, видимо, донос. Он, правда, предпочитает называть их "сигналами " и не любит распространяться о том, к каким последствиям в свое время эти "сигналы " приводили" (Сов. эк. 1987. № 20).

Используются синонимы и как средство создания комического и сатирического эффекта. Такова, например, роль синонимов в отрывке из фельетона Б. Егорова "Кровавая Мэри": "Саушкина пилили, пропесочивали, продергивали, протаскивали, протягивали, наждачили. Кроме того, с него снимали стружку ". Или: "Но кого-нибудь из МТС ты знаешь?"– "Никого не знаю". – "Может быть, ты скажешь, что и МТС здесь нету?"– "Нету!"– "Как нету? Ты что туг гундосишь? – закричал представитель Трактороцентра, в волнении переходя на язык самодеятельного театра. – Ведь давеча, нонеча, анадысь мы им телеграммы посылали!" (И. и П.).

Различают два основных способа использования синонимов – скрытый и открытый. При скрытом способе читатель (слушатель), как правило, способа не видит, не ощущает, поскольку получает уже выбранное по тем или иным соображениям слово; подчас, а вернее, обычно* он не осознает даже, что данный предмет, данное лицо (его поступок, черта характера, особенность внешности и т.д.) могут быть названы как-то иначе. Так, знакомя читателя с княгиней Волконской, Л. Толстой употребляет по отношению к ней слово хорошенькая ("Всем было весело смотреть на эту полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение"), и это определение (впоследствии не раз повторявшееся) кажется настолько точным, что не возникает и мысли о возможности каких-то других определений из членов того синонимического ряда, куда входит слово хорошенький, точнее, не возникает представления об этом ряде.

* "Обычно", но не всегда, потому что многократное использование слова заметить можно. Читатель может также "увидеть" какое-то слово, читая (более медленно, чем газету) журнальную периодику: если у него уже есть на слуху какие-то штампы, он иногда замечает на обычном (для штампа) месте что-то иное.

При открытом способе в легко "обозреваемой" или непосредственной близости употребляется несколько синонимов, благодаря чему свойства и особенности их, а значит, мотивы выбора именно данных слов по отношению к данным предметам, лицам и т.д. и тем самым особенности, характерные черты самих лиц, предметов и т.д. оказываются в той или иной степени ясными.

Существует несколько вариантов открытого способа использования синонимов. Так, два (или более) синонима (употребленные в пределах небольшой части текста) могут относиться к речи разных (по социальной принадлежности, культурному уровню, жизненному опыту, душевному состоянию и т.д.) героев, высказывающихся на одну и ту же тему, по одному и тому же поводу; они могут встречаться в речи одного персонажа, когда он говорит об одном и том же предмете, но в разное время (будучи в разном душевном состоянии или подходя почему-либо с не совсем совпадающими мерками к оценке этого предмета и т.д.); они могут принадлежать речи автора, когда он по-разному называет сходную черту характера нескольких персонажей,их внешность, одни и те же, казалось, действия. Они могут относиться к одной и той же ситуации в разные моменты ее развития и т.д. В этих случаях стоящие близко друг к другу синонимы указывают на то или иное же, казалось, действия. Они могут относиться к одной и той же ситуации в разные моменты ее развития и т.д. В этих случаях стоящие близко друг к другу синонимы указывают на то или иное различие между изображаемыми лицами, раскрывают разное отношение автора к действующим лицам, свидетельствуют об изменении в состоянии героя, в его оценках чего-либо и т.д. Ср., например, у М.А. Шолохова: "Девушка оглядела его озорными неспокойными глазами. "Вы здешний !"– "Тутошний " (Шолохов М.А. Тихий Дон). Учившаяся в гимназии Лиза Мохова не может сказать тутошний, тогда как для речи простого казака Митьки Коршунова просторечное тутошний вполне естественно. А в следующем примере экспрессивно-просторечное башка и литературное голова свидетельствуют не о разном культурном уровне говорящих, а о разных их состояниях и еще больше о различной оценке предмета речи: "Ты у меня изволь выкинуть из башки эту дурь!"– "В моей голове никакой дури, папа, нет" (Е.И. Чириков). Отец недоволен решением, точкой зрения сына и раздражен, так как ощущает нежелание сына сдать позиции, и это его раздражение обнаруживается, в частности, в употреблении грубого слова башка. Отпор сына, протест против отцовской оценки проявляется не только в принципиальном несогласии с тем, что видит в нем отец ("нет никакой дури"), но и в том, что он отказывается от словоупотребления отца – от слова башка. Корней Иванович Чуковский, долго и близко знавший художника Репина, написал в воспоминаниях, что Репин был человек очень сложный, что в нем "легко уживались противоречивые качества, и наряду с приступами мучительного неверия в свое дарование, наряду с этой упорной и раз навсегда усвоенной скромностью было в Репине где-то под спудом иное – глубоко затаенное гордое чувство, ибо не мог же он – наедине с собой, так сказать, в тайнике души – не сознавать всей огромности той исторической роли, которая сыграна им в русском национальном искусстве". Эти слова помогают правильно понять смысл и причину того различного впечатления, которое произвело на Чуковского передвижение по выставке Репина и тех, кто шел за ним: "Я помню, в октябре тринадцатого года он, весь какой-то праздничный, торжественный, безмерно счастливый, шествовал – именно шествовал! (словно под музыку!) – по залам Третьяковской галереи, среди своих прославленных картин, а за ним в отдалении шла толпа почитателей...". Ср. также употребление слов нрав и норов * в рецензии артиста И. Смоктуновского на постановку в Большом театре балета "Золотой век": "120 артистов в этом балете – и у каждого характер, своя стать, нрав, а иногда и норов... " (Комс. пр. 1982. 25 нояб.). И еще один пример: "Мать Вальки, маленькая и сварливая тетя Нюра, загремела кастрюлями: "Боже мой, что ты надел ? Всю грязь тащите на себя..."– "Это не грязь. Это шинель моего отца... Он в ней воевал". – "Ну и что! Ты-то зачем нацепил ?" (Прист.). В этом контексте интересующие нас синонимы принадлежат речи одного персонажа и характеризуют изменение его состояния: использование грубовато-экспрессивного слова нацепить применительно к тому, что только что было названо литературным надеть, свидетельствует об усилившемся раздражении (и стремлении доказать нелепость, неуместность надетой вещи).

* Если нрав, согласно сведениям "Словаря синонимов русского языка" под ред. А.П. Евгеньевой, совпадает по значению со словом характер, то норов означает обычно характер вспыльчивый, упрямый, своенравный.

Все приведенные примеры иллюстрировали такой прием открытого способа, который называют сопоставительным. Сопоставляемые синонимы в этих примерах отличались оттенком значения (шествовать – идти ), стилем (здешний – тутошний ), стилем и эмоциональным оттенком (голова – башка ; надеть – нацепить ), стилем и оттенком значения (нрав – норов ), и характер этих отличий определял характер отличий лиц, их действий, поведения, состояния и т.д. Можно сказать поэтому, что при подобном сопоставительном использовании синонимы выполняли функцию слов, точно характеризующих именно данное лицо, данное состояние лица, отношение к чему-то какого-либо персонажа.

Сопоставление синонимов может быть подано таким образом, что характер отличий синонимичных слов оказывается как бы в обратном отношении к ожидаемым особенностям рисуемых с их помощью лиц (предметов). Например: "Представитель [Трактороцентра] остановил первого же колхозника и вступил с ним в беседу. Он хорошо знал деревню по гихловским пьесам для самодеятельного театра и умел поговорить с мужичком. "Здорово, болезный", – сказал он приветливо. "Здравствуйте ", – ответил колхозник" (И. и П.). Грамотный, культурный представитель из города использует просторечное слово здорово, ибо, по его мнению, именно это малограмотное приветствие, как и болезный, соответствует лексикону и пониманию крестьянина. А крестьянин-колхозник, малограмотный (в представлении горожанина) "мужичок" неожиданно отвечает литературным здравствуйте. Подобное сопоставительное использование синонимов дает комический эффект. Комический, сатирический эффект может быть достигнут и в том случае, когда в сопоставлении участвуют слова, вне контекста не синонимичные, имеющие существенные отличия в предметном содержании, но в данном конкретном применении обозначающие один и тот же предмет, одно и то же действие и т.д., т.е. становящиеся контекстуальными синонимами. Подобное сопоставление находим, например, в рецензии "Ввиду важности тоста..."Л. Лиходеева, где сатирически сближены стакан (сорокаградусной), жбан ("поднимая свой жбан... ") и тара ("И все встают. И опрокидывают в себя содержимое тары... ").

Возможно и такое сопоставительное употребление синонимов, когда что-либо сходное в разных предметах, признаках, действиях и т.д. названо синонимами, чьи различия (обычно незначительные) в тексте "гасятся", оказываются совершенно незаметными. Например (в рассказе Ю. Казакова "На охоте"): "Сейчас", – сказал сын и беззвучно полез на чердак. Так же неслышно он передал отцу сначала один рюкзак, потом другой". Слова "так же" указывают на то, что признаки разных действий ("полез" и "передал"), названные разными словами – беззвучно и неслышно, – в этом тексте одинаковы. Еще пример из того же рассказа: "Попадалось много грибов, костяники, в лицо дышало влажным грибным духом, пряным запахом опавшей хвои". "Словарь русского языка" АН СССР говорит, что дух – это просторечный синоним слова запах. Однако эта стилистическая особенность синонима дух никак не "играет", слово дух выступает здесь явно как равноправное по своим качествам со словом запах. Такое сопоставительное "по форме", а не по содержанию использование синонимов типично для функции замещения, когда синонимы играют роль средств, позволяющих избежать повторения.

В приведенных примерах противопоставлением достигалось более точное выражение мысли – точность в обозначении состояния персонажа. А в отрывке из романа Булгакова "Мастер и Маргарита" благодаря характеру противопоставляемых слов литературному заиграть противопоставлены экспрессивно-просторечное хватить и семантический неологизм урезать, одновременно создается и сатирический эффект. "Ополоумевший дирижер, не отдавая себе отчета в том, что делает, взмахнул палочкой, и оркестр не заиграл, и даже не грянул, и даже не хватил, а именно, по омерзительному выражению кота, урезал какой-то невероятный, ни на что не похожий по развязности своей марш".

Понятно, очевидно, что противопоставляться могут синонимы, имеющие смысловые отличия (есть – жрать ; жить – существовать ; говорить – болтать и т.д.) или семантически совпадающие, но имеющие разницу в сфере своего применения (т.е. профессионально, социально или территориально закрепленные). Так, моряк может сказать не моряку: "это не лестница, а трап " (или "не кухня, а камбуз ", "не повар, а кок " и т.д.), имея в виду, что на судне моряки говорят трап (камбуз, кок ) и не говорят лестница (кухня, повар ). Если же семантическая или профессиональная и т.д. мотивировка правильности, уместности одного наименования и неправильности, неуместности другого отсутствует, то используемое противопоставление дает комический эффект (автор, говорящий намеренно, "играет" на немотивированности), ср.: "Берлага туманно пояснил: "Я это сделал не в интересах правды, а в интересах истины " (И. и П.)*, или вызывает ощущение ошибки или во всяком случае неясности мысли автора, если тот в дальнейшем не поясняет, какой свой смысл он вкладывает в противопоставляемое слово.

* "Словарь синонимов русского языка" говорит, что слово истина лишь тем отличается от слова правда, что реже употребляется.

Наконец, еще одна разновидность открытого способа – нанизывание синонимов, т.е. использование нескольких синонимов для обозначения, характеристики признака, действия, состояния какого-либо лица, предмета и т.д. Например (в цитированном уже выше отрывке из "Ариадны" А.П. Чехова): "Ей каждый день нужно было очаровывать, пленять, сводить с ума " (см. также и другие приведенные выше примеры).

Из множества близких по значению слов автор использует то единственное, которое в данном контексте станет наиболее оправданным. Читатель часто и не догадывается, что за тем или иным словом стоял целый ряд синонимов, слов-конкурентов, из которых автору нужно было выбрать одно, самое меткое. Такое скрытое использование синонимов отражено только в рукописных черновиках произведения. Интересны синонимические замены у М. Ю. Лермонтова в романе «Герой нашего времени»: Я стоял сзади одной толстой (первоначально – пышной ) дамы ; ... Или мне просто не удавалось встретить женщину с упорным (упрямым) характером? Его [Печорина] запачканные (грязные) перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке .

Открытое использование синонимов – прием, при котором они соседствуют в тексте, выполняя различные функции. Так, синонимы могут уточнять то или иное понятие: ... Она вышла замуж за простого , очень обыкновенного и ничем не замечательного человека (Ч.). Нередко синонимы употребляются для разъяснения слов: Я употреблю его [слово обыденный] в том смысле, в котором оно значит: обыкновенный, тривиальный, привычный (Т.).

Автор может сопоставлять синонимы, обращая внимание на отличия в оттенках их значений: Я по-прежнему верю в добро, в истину; но я не только верю , – я верую теперь, да – верую, верую (Т.). Возможно даже противопоставление синонимов, имеющих значительные отличия в смысловой структуре или в стилистической окраске: Каким молодым он еще был тогда! Как часто и упоенно хохотал – именно хохотал , а не смеялся ! (О. Б.)

Обращение к синонимам помогает писателям избежать повторов: Да разве у уездного лекаря не было адского камня?.. Как же это, боже мой! Врач – и не имеет такой необходимой вещи! (Т.) При этом синонимы не только разнообразят речь, но и вносят тонкие смысловые и стилистические оттенки в оформление высказывания: Аптекарша была белокурая женщина, и в свое время благополучно родила аптекарю дочь, белобрысую и золотушную (Герц.).

Употребление синонимов в качестве однородных членов (сказуемых, определений) способствует усилению выражения действия или его признака: Он был добрый и отзывчивый человек, бесстрашный и решительный ... Как он любим храбрых, стойких людей! (Тих.)

Нанизывание синонимов часто порождает градацию, когда каждый следующий синоним усиливает (или ослабляет) значение предыдущего: У него есть определенные взгляды, убеждения, мировоззрение (Ч.); У нас с вами и так дуэль, постоянный поединок , непрерывная борьба (Остр.).

Благодаря устойчивым системным связям каждое слово, имеющее синоним, воспринимается в речи в сопоставлении с другими членами синонимического ряда. При этом экспрессивно окрашенные слова как бы «проецируются» на свои стилистически нейтральные синонимы. Поэтому особое впечатление производит на читателя использование лексики «предельного значения», ср. у Ф.М. Достоевского: В ужасе смотрел Раскольников на прыгавший в петле крюк запора, Вдруг в бешенстве она схватила его за волосы и потащила в комнату; ... Плюнул и убежал в остервенении на самого себя.

Встречая в тексте слова разговорные, просторечные, диалектные и под., мы также мысленно ставим их в синонимические ряды, сравнивая с нейтральными, общеупотребительными. Например, в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» Базаров обращается к крестьянскому мальчику: Если ты занеможешь и мне тебя лечить придется... (не заболеешь, а занеможешь ). В другом случае: А я завтра к батьке уезжаю (к батьке , а не к отцу ). Такое сопоставление позволяет сделать вывод о предпочтении героем в данной ситуации народно-разговорной лексики.

Природа синонимов двойственна: с одной стороны, это слова, которые обозначают одно и то же, а с другой стороны - это слова, чем-то различающиеся.

Эта двойственность природы синонимов лежит в основе их употребления в речи. В одних случаях используется, прежде всего, их смысловое тождество (или очень близкое сходство), в других основное внимание уделяется различию. И, наконец, в ряде случаев берутся обе стороны: и смысловая близость, и различие.

Наличие синонимов в речи, само существование синонимических рядов дает возможность автору из нескольких очень близких по смыслу слов выбрать самое нужное, единственно возможное для данного случая. Большие мастера показывают пример безукоризненно точного выбора слова из ряда почти совпадающих синонимов. Вот примеры, взятые из произведений А. С. Пушкина: В залу вошел, насилу передвигая ноги, старик, высокого роста, бледный и худой («Дубровский»); Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч («Капитанская дочка»). В первом случае уместно именно слово худой : речь идет о больном старике; во втором, где говорится о физически крепком Пугачеве, Пушкин употребляет прилагательное худощавый .

Многочисленны и разнообразны случаи употребления синонимических рядов. Отметим, прежде всего, прием, который можно назвать нанизыванием синонимов: в одном предложении близко, рядом стоят несколько слов, обозначающих одно и то же (или почти одно и то же). Используется это иногда для усиления выразительности. Приведем ряд примеров. "Вы писали когда-нибудь драмы?» - «Нет». - «Попытайтесь. Попробуйте». (Фед.); «Для меня там,- был тихий ответ,- один остров, он сияет все дальше, все ярче. Я тороплюсь, я спешу, я увижу его с рассветом» (А. Гр.); Она была не только толстая . Она была мощная, могучая (Кат.); Но был один непременный пассажир на этом вокзале, постоянный, вечный гость дома, его действительный член - Аким Львович Волынский (Фед.); Давно не читал я книги, где мотив сострадания, жалости был бы так оправдан, высок (И. Золотусский).

Прием нанизывания синонимов встречается и у писателей-сатириков: Но кто-то где-то не сработал , не увязал, не согласовал, не созвонился, не утряс, не провентилировал, не прозондировал и не посоветовался (С. и Ш.). Ср. пародию Ильфа и Петрова на речи плохих ораторов: Надо, товарищи, поднять , заострить , выпятить , широко развернуть и поставить во весь рост вопросы нашей книжной продукции.

При нанизывании синонимов подчеркивается тождество или очень близкое смысловое сходство слов.

При сопоставительном употреблении синонимов используется в первую очередь различие между словами. Типы сопоставительной подачи синонимов разнообразны.

Часто сопоставление синонимов употребляется в диалоге, причем слова одного синонимического ряда как бы распределяются между собеседниками. Приведем пример из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина:

- Василиса Егоровна прехрабрая дама, - заметил важно Швабрин.- Иван Кузьмич может это засвидетельствовать.
- Да, слышь ты,- сказал Иван Кузьмич, - баба-то неробкого десятка .

В несколько книжной речи Швабрина вполне естественно звучит «прехрабрая дама»; столь же характерно для близкого к народной речи языка Ивана Кузьмича выражение «баба неробкого десятка».

Синонимы в диалоге, таким образом, - одно из средств сравнительно-речевой характеристики.

Сопоставительная подача синонимов встречается не только в диалогах. В. Гиляровский в книге «Москва и москвичи» так рассказывает о разных клубах в старой Москве: В Купеческом клубе жрали аршинных стерлядей на обедах. В Охотничьем разодетые дамы кушали деликатесы»

Еще в большей степени подчеркивается различие между синонимами при их противопоставлении. Например: Тут, на берегу, овладевают не мысли, а именно думы; жутко, и в то же время хочется без конца стоять, смотреть на однообразное движение волн и слушать их грозный рев (Ч.).

Наличие синонимов в языке помогает разнообразить речь, избегать утомительных повторений.

К. И. Чуковский в книге «Живой как жизнь» пишет о том, что унылое повторение слов типа показал и раскрыл определяет в значительной мере стиль многих школьных сочинений и вполне «взрослых» литературоведческих работ.

Приведем ряд примеров, в которых нет заметного смыслового, стилистического или иного различия между синонимами, разнообразящими речь: Окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева - безграничную степь, справа - бесконечное море (М. Г.); И это значило, что настала ночь и началась иная жизнь. Как только появилась Венера и запел дрозд, Хмолин и Елагин тотчас закурили, и Ване хорошо были видны огоньки сигарет и дым, синими слоями сползающий к оврагу. Да, ночь наступила, хоть и было светло и вроде длился и зеленел еще в полнеба закат... (Каз.); Мышлаевский, подкрепившись водкой б количестве достаточном, ходит, ходит, на Александра Благословенного поглядывает, на ящик с выключателями посматривает (М. Б.); Верный сын и спутник России, Чехов идет и нынче в ногу с нею. Он свой везде, желанный всюду (Леон.); Всюду открыта дорога. Везде горит зеленый огонь - путь свободен (И. и П.).

Однако писатели нередко, вводя синонимы для избежания монотонности речи, утомительных повторов, достигают дополнительной выразительности, потому что один из синонимов привносит какой-то новый оттенок (смысловой или стилистический). Он (Горький) с удовольствием разглаживает рукопись и бережно присоединяет ее к целой стопе других неведомых манускриптов, которые, наверно, тоже поедут с ним в Москву (Фед.). Слово манускрипт как архаизм несет в данном случае легкий оттенок иронии.

Разнообразие оттенков, свойственных синонимам, определяет особое внимание к выбору нужного слова синонимического характера, особенно при письменном общении. Необходимо выбирать наиболее образные, емкие и уместные в данном контексте слова, точно и выразительно передающие высказываемую мысль, искать и находить «единственно возможные слова» (Л. Толстой) для выражения данного содержания.

Умение владеть синонимическими средствами русского языка проявляется как в правильном выборе из синонимического ряда соответствующего слова, так и в правильном употреблении синонимов в пределах одного контекста. Так, при переработке текста романа «Война и мир» Л. Толстой в предложении: В тот же год Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась прежняя семья - слово прежняя заменяет прилагательным старая . Эта замена объясняется тем, что слово прежняя недостаточно выразительно и емко по своей смысловой наполненности: прежняя - это только бывшая ранее, прежде, не современная, устаревшая; старая же - это и давняя, существующая с давнего времени, долго (ср.: старый друг, а не прежний друг; старое платье, а не прежнее платье, старая истина, а не прежняя истина и т. д.).

Употребление синонимов в пределах одного контекста может носить самый различный характер, синонимы могут использоваться с разными стилистическими целями.

С одной стороны, употребление синонимов (это, пожалуй, наиболее распространенный случай) может быть обусловлено, прежде всего, стремлением избежать тавтологии, слишком частого повторения одних и тех же слов: Вот пролетели дикие гуси, пронеслась вереница белых как снег красивых лебедей (Чехов.).

С другой стороны, употребление синонимических слов может быть использовано для создания перечисления или градации: «Прощай, милый Саша!» - думала она, и впереди ей рисовалась жизнь новая , широкая , просторная (Чехов.). Иногда используется прием «нанизывания» синонимов, например: ... я безумно люблю , обожаю музыку, ей я посвятила всю свою жизнь (Чехов.).

Наконец, в художественной литературе употребление в одном и том же контексте разных членов синонимического ряда может быть прямо подчинено определенным стилистическим задачам, связанным с сознательной словесной «игрой». Так, например, у А. Блока: Он подошел... он жмет ей руку... смотрят его гляделки в ясные глаза.

В стихотворной речи синонимы могут использоваться в соответствии с требованиями ритма и рифмы. Ср.:

Излюбленным приемом употребления синонимов в художественной и публицистической литературе является их антонимизация, превращение их из названий одного и того же в наименования как бы разных явлений. Именно на противопоставлении синонимических лицо и рожа построена, например, Вяземским эпиграмма «Двуличен он!»: Двуличен он! Избави боже: Напрасно поклепал глупца. На этой откровенной роже нет и единого лица .

Не менее удачным является подобное использование синонимов Мартыновым, с их помощью поэт очень скупо, но удивительно ярко показывает зарождение у лирического героя любви: Но теперь я отчетливо вижу, различаю все четче и четче, как глаза превращаются в очи , как в уста превращаются губы , как в дела превращаются речи .

Выше уже говорилось об историческом характере синонимической системы современного русского литературного языка, которая постоянно перестраивается в связи с соответствующими изменениями в лексике вообще. Слова, ранее в синонимических связях друг с другом не находившиеся, с течением времени становятся синонимами, и наоборот. Поэтому синонимические ряды меняются как качественно, так и количественно. Если мы обратимся к синонимическому ряду во главе с основным словом глаза , то увидим, что и древнерусском языке указанное слово (обозначая стеклянный шарик) не входило в соответствующий синонимический ряд: как обозначение органа зрения слово глаза укрепляется в русском языке лишь в XVI в. Если мы обратимся к литературному языку первой четверти XIX в., то увидим также, что в разбираемый ряд входило и слово взоры , сейчас к нему не относящееся (ср.: Заметя трепетный порыв, с досады взоры опустив) в черновике даже: На взоры брови опустив, надулся он. (Пушкин).

Существование фразеологических оборотов, эквивалентных слову, и возможность выразить понятия описательно обусловливают наличие синонимических отложений не только между словами, но и между словами и выражениями. В таких случаях фразеологический оборот входит в соответствующий синонимический ряд в качестве одного из его членов (ср.: наверняка - определенно - как пить дать; неожиданно - внезапно - как снег на голову; выпороть - отодрать - прописать ижицу; препятствие - помеха - камень преткновения; солнце - дневное светило) (ср.: Погасло дневное светило. (Пушкин), река - водный рубеж (ср.: Осенний дождь стучит о подоконник, Пока еще осколками свинца. Пока еще восходы и закаты Солдатской кровью крашены, Пока зовется водным рубежом река. (Гудзенко.) и т. д.

Существование синонимии слова и фразеологического оборота - при тенденции к краткости и лаконичности - приводит к возникновению на базе фразеологических оборотов новых слов: Вавилонское столпотворение - столпотворение, перемывать косточки - костить, зажмурить глаза - зажмуриться, пойти на лад - наладиться и т. д. Впрочем, наблюдается здесь и обратный процесс «разложения» слова на фразеологический оборот (ср.: спят - объяты сном, ударить - нанести удар, бороться - вести борьбу и пр.).

Богатая синонимическая система современного русского языка не исключает вместе с тем и того факта, что целый ряд слов не имеет синонимов (в первую очередь это различные термины).

Среди синонимов наблюдаются не только разнокорневые (цепи - оковы - вериги; назад - обратно - вспять; дорога - путь - стезя и др.), но и родственные, имеющие одну и ту же непроизводную основу (чаща - чащоба; прошлое - прошедшее; лиса - лисица; учеба -ученье и т. д.). Такие синонимы можно назвать однокорневыми. Однокорневые синонимы представляют собой слова, возникшие на основе слов одного и того же корня, иногда даже на базе той же самой производящей основы (ср.: туристская - туристическая, восседать - сидеть, рыбак - рыбарь, лгун - лжец, нарочно - нарочито и т. п.).

Чуковский К.И. Живой как жизнь. О русском языке. М., 1966, с.146

Различают дваосновных способа использования синонимов – скрытый и открытый или контактный. При скрытом способе адресат, как правило, способа не ощущает, не осознаёт, поскольку получает уже выбранное по тем или иным соображениям слово.

При открытом способе, когда в непосредственной близости употребляется несколько синонимов, их свойства и особенности, а значит, и мотивы выбора именно этих слов оказываются в той или иной степени ясными.

Существует несколько вариантов открытого способа использования синонимов.

1) В процессе говорения, а ещё чаще в художественной литературе, синонимы употребляются контактно для того, чтобы указать на то или иное различие между изображаемыми лицами, предметами или явлениями, чтобы раскрыть разное отношение говорящего или пишущего к сообщаемому. Ср. В Купеческом клубе жрали аршинных стерлядей на обедах. В Охотничьем разодетые дамы кушали деликатесы (В.А. Гиляровский), где с помощью экспрессивно-стилистических синонимов даётся указание на социальный статус лиц. Этот приём нередко используется в рекламе: Отведай мисо, наверни борща! (реклама нового ресторана японской и русской кухни).

Для усиления противопоставления используются однокоренные синонимы: И прежний сняв венок – они венец терновый, увитый лаврами, надели на него (М.Ю. Лермонтов).

Другой способ усиления противопоставления – использование отрицания, как в отрывке из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», где благодаря контрасту и характеру противопоставляемых слов создается сатирический эффект. Ср. Ополоумевший дирижер, не отдавая себе отчета в том, что делает, взмахнул палочкой, и оркестр не заиграл, и даже не грянул, и даже не хватил, а именно, по омерзительному выражению кота, урезал какой-то невероятный, ни на что не похожий по развязности своей марш.

Комбинация этих двух средств усиления противопоставления представлена у И.С. Тургенева: Я по-прежнему верю в добро, в истину, но я не только верю , - я верую теперь.

3) Производитель текста может в ходе создания речевого произведения сам с собой вступать в диалог, обсуждая разные варианты, отыскивая нужное слово и давая возможность слушателю и читателю «почувствовать разницу»: Бытовой ипостасью правды была искренность . Истина лежала в подтексте, как золотой запас. А в качестве разменной монеты в обращение ввели предельную честность и надрывную откровенность . Эпоха требовала «назвать кошку кошкой» (П. Вайль, А. Генис).

В ряде ситуаций говорящий перебирает синонимы не для того, чтобы найти более точное обозначение тому, что он хочет назвать, а для того, чтобы лучше познать сам предмет, соотнести его с рядом понятий и последовательно сузить их круг. В ходе поиска слова формируется сама мысль.

4) Говорящий или пишущий может использовать ещё одну разновидность открытого способа – нанизывание синонимов, т.е. каскадное использование нескольких синонимов для обозначения, характеристики признака, действия, состояния какого-либо лица, предмета и т.д. В этом случае синонимы играют роль усилительно-уточняющих средств. Используя подряд несколько синонимов, автор как бы ищет среди них наиболее точный в каком-то отношении, или внушает читателю важность того, о чём он говорит, или рисует многообразное или многократное проявление какого-либо признака или действия. Ср.: Гейне пленил, очаровал, заворожил впечатлительное жадное сердце шестнадцатилетнего юноши (Куприн); Ей каждый день нужно было очаровывать, пленять, сводить с ума (А. П. Чехов).

При открытом способе использования синонимов в перечислительном ряду главной их функцией является усиление экспрессивности высказывания, передача градационных отношений. Нанизывая синонимы, важно помнить, что акцент делается на последнем слове, поэтому синонимы, имеющие градационные различия, должны следовать в порядке нарастания интенсивности признака: способный, талантливый студент; незначительный, мизерный результат; большой, колоссальный успех .

Нередко говорящий использует синонимы в перечислительном ряду без специальной смысловой нагрузки, что отражает словесную избыточность современной речи. Ср. Он не мог скрыть своего равнодушия и безразличия к обсуждаемой проблеме . Однако следует отметить, что иногда избыточное, на первый взгляд, употребление синонимов может иметь мотивировку с позиций говорящего: Это проблема сложная, непростая, – при ответе на вопрос такое дублирование позволяет говорящему сосредоточиться, увеличить время на обдумывание. В данном случае можно говорить о такой функции синонимов, как заполнение паузы. Другой функцией синонимов в перечислительном ряду является потребность в выражении эмоций, в гиперболизации того, о чем идет речь. В этом случае может повторяться два раза одно и то же слово (Он умный, умный ) или использоваться синоним, в том числе и точный: …его, Родионцева, попросту выкинули, выбросили на лестничную клетку, как выбрасывают ненужный старый шарф или старую перчатку… (В. Маканин, Человек свиты).

В выборе синонимов проявляется языковая рефлексия говорящего, т.е. его способность размышлять по поводу слов и их значений. Говорящий нередко прибегает к самокоррекции своего высказывания: Очень много приходится врать. Даже не лгать, а именно врать. По мелочам, ради спокойствия или ерундовой выгоды . (А. Житинский, Русский синонимический словарь К.С. Горбачевича).

Творческий подход к выбору синонима – это возможность для языковой личности проявить свободу своего речевого поступка. Реальные синонимические замены в речевой практике гораздо богаче, чем те, которые нам предлагают словари, но при этом нужно помнить, что творчество в языке лишь тогда продуктивно, когда оно сочетается с большим словарным запасом, языковым вкусом и знанием языковой нормы.

Эвфемизмы

Понятие эвфемизма

К синонимическим средствам языка относят также эвфемизмы. Эвфемизмы (от греч. eu – хорошо и phemi – говорю) – слова или описательные обороты, служащие в определенных условиях для замены таких обозначений, которые представляются говорящему нежелательными, не вполне вежливыми, неприличными, слишком резкими, грубыми или неуместными.

Как лингвистическое явление, эвфемизмы не являются продуктом цивилизации. Как показывают специальные исследования, они свойственны любой стадии развития языка и общества. Причины существования эвфемизмов не языковые, а концептуальные, основанные на существовании и развитии разнообразных табу. Так, суеверная боязнь прямого называния породила некогда такие эвфемистические обозначения, как хозяин вместо медведь (слово медведь, кстати, тоже давнишний эвфемизм, совершенно вытеснивший прямое название этого животного), серый (о волке), косой (о зайце) и др.

В современной русской речи, наряду с тенденцией к огрубению, проявляется и противоположная тенденция – к эвфемизации речи. Эвфемизмы глубоко проникают во все сферы языка и человеческой коммуникации. Эвфемистические замены участвуют в реализации одного из важных условий эффективного общения – ситуативной уместности речи. Уместность речи определяется соблюдением двух предпосылок: слова и выражения должны быть уместны 1) по отношению к содержанию речи и 2) по отношению к адресату и другим участникам общения. Так, например, по отношению к начальнику принято говорить задерживается вместо опаздывает. В очереди, не желая обидеть незнакомого человека, спрашивают: кто крайний? вместо: кто последний? Вуалируя существо дела, говорят поправился вместо более точного обозначения потолстел. Не желая вызвать отрицательную реакцию, производитель речи нередко говорит о ком-либо: он недалек (вместо глуп ), позаимствовал вместо украл, попросили (откуда-либо) вместо выгнали, уклониться от истины вместо соврать и т.п.

Наряду с более или менее устойчивыми заменами, в речи отмечаются смягчающие индивидуально-контекстные обозначения, которые также обычно расцениваются как эвфемизмы. Напр., И Квашин …искоса поглядел на жену и тещу, чтобы узнать, как подействовала его ложь, или, как он сам называл, дипломатия (А.П. Чехов); – Взятки! Что за слово взятки? Сами ж его выдумали, чтобы обижать хороших людей. Не взятки, а благодарность! А от благодарности отказываться грех… (А.Н. Островский). Как эвфемистическое средство, т.е. как средство намеренно неточного, завуалированного обозначения действия, предмета, лица и т.д. могут быть использованы и квазисинонимы, которые были рассмотрены раньше.

В то время как устойчивые замены в определенной своей части соприкасаются с одной из разновидностей табу и становятся (или приближаются к тому, чтобы стать) словарными фактами, контекстуальные – возникают в речи как окказиональные «маскирующие обозначения» неприятных отрицательных явлений. Эти окказиональные замены далеко не всегда основаны на синонимичности соответствующих слов, их назначение как раз в том, чтобы скрыть подлинную сущность обозначаемого. Напр., в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» дается такая характеристика одного из персонажей: Афанасий Иванович никогда не скрывал, что он был несколько трусоват или, лучше сказать, в высшей степени консервативен. Определения несколько трусоват и в высшей степени консервативен не приобретают характера синонимов. Эвфемизм здесь использован для маскировки подлинной сущности обозначаемого. Первое определение как бы раскрывает внутреннюю сущность второго, маскирующего.

При выборе эвфемизма в процессе говорения значимы следующие моменты:

1)оценка говорящим предмета речи как такого, прямое обозначение которого было бы расценено другими членами общества как грубое и неприличное;

2)подбор говорящим таких обозначений, которые не просто смягчают грубые слова, а маскируют, вуалируют суть явления, напр., семантически расплывчатый медицинский термин новообразование вместо страшного для адресата рак или опухоль, иноязычные по происхождению и не совсем понятные термины типа педикулёз вместо вшивость, слова с диффузной семантикой: известный, определённый, специальный и т.п.;

3)зависимость употребления эвфемизма от контекста и от условий речи, которая проявляется в том, что в неформальной обстановке, в семье, с друзьями, предпочитают прямые обозначения, а не эвфемизмы, а чем жестче социальный контроль речевой ситуации, тем более вероятно появление эвфемизмов;

4) социальная обусловленность представления о том, что может явиться эвфемизмом: то, что в одной социальной среде считается эвфемизмом, в других слоях общества может расцениваться по-другому.

Темы и сферы эвфемизации

Прежде всего, подвергаются эвфемизации следующие явления:

1) некоторые физиологические процессы и состояния: освободи нос; Дама обошлось посредством платка; Она ждёт ребёнка;

2) определённые части тела, связанные с понятием «низа»: мягкое место, пониже спины и т.п.;

3) отношения между полами: У них ничего не было ; Она ему была не полностью верна (М. Жванецкий);

4) болезни и смерть: скончаться, кончиться, уйти; Его не стало; Его нет больше с нами; предать земле. Темы смерти и похорон, если эти события совпадают с моментом речи, обозначаются преимущественно с помощью эвфемизмов: провожать в последний путь , ритуальные услуги. Ср. ряд эвфемистических выражений из романа “12 стульев” Ильфа и Петрова:

- Умерла Клавдия Иванова, – сообщил заказчик.

- Ну, царствие небесное, – согласился Безенчук. – Преставилась , значит, старушка… Старушки, они всегда преставляются.… Или богу душу отдают , – это смотря какая старушка. Ваша, например, маленькая и в теле, – значит, преставилась. А, например, которая покрупнее да похудее – та, считается, богу душу отдает <…> А который человек торговый, бывшей купеческой гильдии, тот, значит, приказал долго жить . А если кто чином поменьше, дворник, например, или кто из крестьян, про того говорят: перекинулся или ноги протянул . Но самые могучие когда помирают, железнодорожные кондуктора или из начальства кто, то считается, что дуба дают . Так про них и говорят: «А наш-то, слышали, дуба дал…».

Эвфемистична речь медицинских работников: Мы его теряем, он уходит, летальный исход (вместо смерть) и др. Эти сферы эвфемизации можно назвать личными.

Кроме того, явление эвфемизации наблюдается и в различных сферах социальной жизни человека и общества:

а) в дипломатии: определенные деструктивные силы, непредсказуемые последствия, конфронтация (о войне), миротворческая акция и т.п.;

б) для обозначения репрессивных действий властей: пойти на крайние меры вместо уничтожить , высшая мера наказания вместо смертная казнь, применить санкции вместо экономическая или военная блокада;

в) в административном языке для обозначений статуса социальных и национальных групп: некоренное население, этническая чистка, группа повышенного риска, лица без определенного места жительства (бомж), дом ночного пребывания, ночной пансионат (вместо ночлежка); штаб по оказанию помощи вынужденно покинувших места постоянного проживания (вместо штаб помощи беженцам );

г) в именовании некоторых профессий: оператор машинного доения – доярка, оператор на бойне – забойщик скота, оператор очистных работ, менеджер по клинингу – уборщик / уборщицаи т.п.

Цели эвфемизации

1. Основная цель, которую преследует говорящий, используя эвфемистические слова и выражения в социальных и межличностных отношениях, – стремление избегать коммуникативных конфликтов и неудач, не создавать у собеседника коммуникативного дискомфорта, поддерживать культурную атмосферу общения. Именно поэтому в речевой коммуникации используются эвфемизмы типа слабослышащий, слабовидящий, незрячий (о глухом, слепом человеке); Он прихрамывает (о хромом); заслуженный отдых (‘пенсия’); взрослый (‘старый’); Ты не совсем правильно понял вместо Ты ничего не понял и др. Эта цель находится в полном соответствии с постулатом вежливости, сформулированным Г. Грайсом.

2. Другая цель эвфемизации – вуалирование, камуфляж существа дела. Камуфлирующие наименования наиболее частотны при описании того, что принято скрывать: жизнь лагеря или тюрьмы, работа военных предприятий и особых организаций, в частности КГБ, ФСБ, которые получили специальное наименование - компетентные органы. К эвфемизмам этого типа относятся также такие: учреждение (‘лагерь, тюрьма’); информатор, доброжелатель в значении ‘стукач’, наименования с первой частью спец -: спецхран, спецотдел, спецконтингент, спецсектор, спецполиклиника, спецназ и др.

В сфере экономики эвфемизмы используются чаще всего, если речь идёт о повышении цен. В этом случае говорят о непопулярных мерах, о либерализации цен, об освобождении цен и т.п. Таким образом власти стремятся смягчить удары, наносимые населению реформами в области экономики.

В военной сфере, если речь идёт о действиях своих войск, не принято говорить об оккупации, агрессии, шпионах и т.п., при этом используются камуфлирующие наименования давать адекватный ответ, пойти на крайние меры, миротворческая акция и пр.

3. Одной из целей эвфемизации является стремление сообщить адресату что-то такое, что было бы понятно только ему. Но очень скоро это становится понятно всем. Напр., в сфере, связанной с обменом, арендой и покупкой жилья используются такие эвфемизмы: перспективная семья (речь идёт о молодой семейной паре, у которой могут родиться дети); перспективная квартира (в ней живут старики); лица без вредных привычек и мн.др.