Кризис культуры и определение перспектив. Кризис культуры

Признание кризиса культуры является своего рода штампом на пропуск в сферу элитарного философствования. О кризисе культуры написаны десятки монографий, сборников и диссертаций. Почему же люди так обеспокоены кризисом культуры, что собой представляет этот кризис?

Под кризисом культуры следует понимать резкий, крутой перелом в ее развитии, тяжелое переходное состояние культуры. При этом следует иметь ввиду, что подобные сдвиги в сфере культуры являются реакцией на развитие социально-экономической, политической и технической среды. «Каждая культура, - пишет Р. Инглегард, - представляет стратегию адаптации ее народа. В долгосрочной перспективе такие стратегии, как правило, являются реакцией на преобразования экономического, технического и политического характера и, как таковые, не могут долго оставаться неизменными» (70, 249-250). Следовательно, нельзя правильно понять кризис культуры без учета того кризиса, который переживает общество в тот или иной момент его истории.

Обращаясь к истории, мы сталкиваемся с описанием кризисов общества далекого и близкого прошлого.

«Наша земля приходит в упадок;

взяточничество и коррупция процветают;

дети перестали слушаться родителей;

каждый хочет написать книгу

и конец света уже близок.»

Это – не описание нашего времени, а написано в папирусе Присса в первой половине третьего тысячелетия до нашей эры.

«Мир близится к концу. Это не старость, это признак надвигающейся смерти. Человек старится и умирает. Также и мир должен умереть. Все знаки свидетельствуют о том, что земля близится ко времени своего завершения» - писал в конце третьего века Карфагенский епископ Святой Киприян.

Связь вступления культуры в полосу кризиса с переходной эпохой подметил еще в первой половине прошедшего века известный русский социолог Питирим Сорокин, который писал: «Мы как бы находимся между двумя эпохами: умирающей чувственной культурой нашего лучезарного вчера и грядущей идеациональной культурой создаваемого завтра. Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За пределами, однако, различим расцвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение – людей будущего» (96,427).

По мере приближения общества к концу очередного века, а тем более тысячелетия, количество рассуждений о кризисе общества и даже «конце света» резко возрастает. Не является исключением и наше время. И не только потому, что это время смены тысячелетия, но главным образом потому, что в обществе совершаются быстрые и бурные качественные изменения, связанные с ее информатизацией. Они касаются не только экономико-социальной и политической жизни, но и, прежде всего, моральных, эстетических ценностей и мировоззренческих ориентиров и вообще всех духовных компонентов общества. Предсказатели о «конце света» ссылаются на катрены Нострадамуса, на свидетельства экзотериков-мистиков о существовании современного человечества в последней самой темной фазе Кали-Юги и т д. В число этих предсказателей часто даже входят представители научного сообщества., которые пишут о неизбежности «омницида», т.е. о конце существования человека как биологического вида. «Судя по признакам, обозначившемуся к началу века, - пишет доктор философских наук А.П.Назаретян, - на него придется эпоха завершения собственно человеческой истории – той фазы универсальной эволюции, в которой ведущую роль играет вид Homo sapiens» (63,204).

Отмечая, что человек не является завершающим звеном в эволюционной цепочке на земле и кризисные признаки в развитии этого вида приводят его к гибели, Ю.А.Фомин пишет, что «в результате продолжающегося эволюционного процесса начинает формироваться новый вид, который придет ему на смену. Назовем его условно «суперчеловеком» (115, 52). При этом автор утверждает, что процесс перерождения человека уже начался, протекает все возрастающими темпами и «практически на нашей планете зарождается новая цивилизация, резко отличная от ныне существующей» (Так же, с. 55).

В оригинальной книге В. Мудрых также утверждается, что неминуем переход функции носителя разума от биологической формы живой мыслящей материи к небиологической форме неживой мыслящей материи в виде компьютерного микропроцессора. «То есть слоились все условия, пишет он, - для перехода количественных изменений существующей сегодня биологической формы сознания (разума) в абсолютно новую, качественную трансгрессию привычной нам формы мыслительной активности» (60,53-54).

В действительности разговоры о «конце мира» и человека как биологического вида проистекают из тоски и недовольства наличествующим состоянием как общества, так и отдельного человека. Человечество не раз претерпевало кризисные состояния и каждый раз выходило из них. Хочется надеется, что и на этот раз общество найдет пути выхода из кризиса как общества в целом, так и его культуры. А потому, как справедливо заметила В.И.Самохвалова «речь в этом случае идет не столько о конце мира или истории вообще, сколько о конце культуры, созданной человеком прометеевского типа и исчерпавшей возможности своего развития» (92, 66).

Действительно, в условиях информатизации общества, как уже было отмечено, происходит трансформация наличной традиционной культуры. Это вполне естественно, поскольку всякая переломная эпоха в истории человечества кишит противоречиями в различных сферах ее жизнедеятельности, в том числе и в сфере культуры. В эту эпоху происходит борьба между старыми и новыми культурными идеалами, ценностями, критериями, взглядами. Но все же жизнь берет свое, и старые идеалы и ценности заменяются новыми, которые порой кажутся несуразными и воспринимаются далеко не однозначно и не всеми членами общества. Такие эпохи, с одной стороны, сопровождаются ломкой и отбрасыванием старых реалий и отношений, а, с другой, бурным рождением реалий новых. Н.Н.Моисеев в обращении к участникам круглого стола на тему «Быть или не быть…человечеству?» писал: «По моему мнению, человечество на пороге XXI века подошло к такому пределу в своем историческом развитии, которое может обозначать новый рубеж, отделяющий более или менее благополучную историю рода человеческого от неизвестного и, вероятнее всего, очень опасного будущего. Опасного для судеб наших детей и внуков» (62, 15). Развивая далее эту мысль, Н.Н.Моисеев писал: «Мы подошли не только к перелому тысячелетий, но и к перелому цивилизаций, который требует от людей утверждения нового образа мысли и новой структуры ценностей» (56, 21). Это и составляет содержание кризиса культуры как резкого, крутого перелома, тяжелого переходного состояния.

Кризис культуры нельзя отождествлять с катастрофой, поскольку этот кризис имеет диалектическую природу: отвергая традиционные культурные каноны, новая культура впитывает в себя все предшествующие достижения культурного развития общества – идеалы, нормы, все прогрессивные культурные ценности прошлого. Еще К.Ясперс писал в свое время, что «лгут те, кто утверждает, будто можно временно отменить старую культуру, пока будет подготавливаться новая. Нельзя запретить человеку непрерывно говорить о своем величии и ничтожестве, как нельзя запретить ему дышать. Не существует культуры без наследия прошлого, и мы не можем и не должны ничего отвергать из нашей, западной культуры. Каковы бы ни были творения будущего, они все-таки будут нести в себе ту же тайну – тайну мужества и свободы, взращенную отвагой тысяч художников всех времен и народов» (122, 375).

Информационная эпоха не является исключением из этого правила. Рождение информационного общества, как нового витка истории, сопровождается появлением качественно новых технических и социально-культурных феноменов, определяющих новую ступень общественной эволюции и, одновременно, кризисом в различных сферах жизнедеятельности человека – политической, социальной, культурной. Современная цивилизация вступила в полосу кризиса, который имеет системный характер, поскольку он охватывает, наряду с экономикой, политикой и социальной сферами общества, его духовную сферу, культуру и даже мировоззрение индивидов, их взгляды на цели и смысл бытия. Этот системный кризис оказывает негативное воздействие на человека, его ценности. «Слишком многое становится возможным в мире освобожденного Прометея, - пишет А.И.Неклесса. – Новое рабство имеет, однако, все шансы стать «хуже прежнего»: вырывавшаяся из темных глубин свобода технически оснащенного насилия и контроля над человеческой личностью обернулась на практике реализацией «кошмара конвейера» деструкцией, поставленной на поток, высокотехнологичными войнами и тоталитарной антиутопией. И миллионными гекакомбами» (67, 69).

Нет ничего удивительного в том, что наряду с культурными величайшими достижениями современности в развитии и функционировании культуры наблюдаются кризисные явления, которые имеют объективные и субъективные причины. Эти причины можно классифицировать на причины, вызываемые технико- технологическим развитием, политическим климатом и социальными условиями жизни современного общества.

Прежде всего, отметим, что материально-техническая составляющая человеческого бытия развивается неизмеримо быстрее его духовной составляющей, нравственнно-интелектуальных качеств личности. Экстенсивно развивались внешние стороны жизни, материальные условия этой жизни, а развитие внутреннего духовного содержания отставало. Уже И.Кант был озабочен противоречивыми возможностями теоретического разума, который может далеко зайти в своем развитии, не считаясь с миром человека и с последствиями внедрения техники, которые не считаются с требованиями практического разума, то есть нравственного сознания. В силу этого возникает противоречие между материальными и духовными сегментами культуры.

Это противоречие в свое время подметил А.Швейцер. Он считал, что главным в культуре являются не материальные достижения, а развитие духовно-творческого потенциала личности. Между тем мы, писал он, переоцениваем материальные достижения и не принимаем в достаточной мере во внимание значение духовного начала. Такую культуру А.Швейцер уподобляет кораблю, который лишился рулевого управления, теряет свою маневренность и неудержимо мчится навстречу катастрофе. Нечто подобное, по его мнению, происходит с современной культурой, взаимодействие между материальным и духовным в которой приняло роковой характер. «Роковым для нашей культуры, пишет А.Швейцер, - является то, что ее материальная сторона развивалась намного сильнее, чем духовная. Равновесие ее нарушено: (121,75). Материальная сторона культуры подчиняет людей, которые теряют свою свободу. В результате переворота, произведенного машиной, почти все мы очутились в условиях труда, которые слишком регламентируют, сужают и делают весьма напряженной нашу трудовую жизнь. Личность превращается в человека-вещь. Эта несвобода усугубляется тем обстоятельством, что, подчинив себе природу, преобразуя ее, человек отрывается от естественного состояния природы.

Пытаясь определить пути выхода культуры из кризисного состояния, А. Швейцер формулирует один из основных, по его мнению, законов развития культуры: «когда общество воздействует на индивидов сильнее, чем индивид на общество, начинается деградация культуры, ибо в этом случае с необходимостью умаляется решающая величина – духовные и нравственные задатки человека. Происходит деморализация общества, и оно становится неспособным понимать и решать возникающие перед ним проблемы. В итоге рано или поздно наступает катастрофа» (Там же, с. 75). Потому все надежды на возрождение культуры А.Швейцер связывает только с творческой деятельностью отдельных личностей в духовной сфере. Каждый индивид должен быть активным участником возрождения духовно-нравственных идеалов. В связи с этим он формулирует основные положения своего этического учения – этику благоговения перед жизнью – как по отношению к своей жизни, так и по отношению к любой другой.

Конечно, суждения А.Швейцера, касающиеся путей выхода культуры из кризиса, лежат в русле абстрактного гуманизма. Однако он с огромной гуманистической страстностью, верой в торжество добра и человечности раскрывает одну из причин кризиса современной культуры, заключающуюся в том, что духовная компонента личности отстает от быстрого развития материальной культуры.

Справедливости ради отметим, что имеются попытки опровержения этого тезиса. Так, к примеру, Л.Г.Ионин пишет, что выдвинутая в свое время генеральная идея о так называемом культурном лаге – отставании культуры от развития общества - ныне уже устарела в силу ряда причин. Она считала культуру вторичным фактором общественного развития, отодвигала на задний план всю связанную с культурой проблематику, не учитывала тех процессов, которые сделали культуру причиной социальных перемен. Между тем, по мнению Л.Г.Ионина, ныне культура уже не столько пассивное отражение реальных процессов поведения, сколько их активная форма. Люди сознательно используют культуру в процессе своей деятельности. «Социальные изменения получают в основном культурную мотивацию. Все эти явления свидетельствуют о том, что культура прогрессирующим образом принимает функции мотора, движителя общественного изменения и развития…Поэтому было бы глупо сейчас ссылаться на популярные несколько десятилетий назад представления о культурном лаге, об отставании культурного осмысления от реальных социальных процессов, наоборот, теперь культура оказывается логически и фактически впереди того, что происходит в реальности» (26, 5-6).

Утверждения о приоритете духовных ценностей, о культуре как ключевом факторе социального развития ныне особенно в моде. Так, известный французский социолог А. Турен пишет, что изменения в культуре вызывают споры о роли науки, экономических инвестициях и правах. Появляются новые знания и новая техника, затем изменяются люди. Еще позже реорганизуется политическая система, новые формы организации и идеология. Переход к информационному обществу, продолжает он, осуществляется, когда инвестиции производят в большей степени не в материальные, а в идеальные, духовные блага. Если индустриальное общество изменило средства производства, то новое формирующееся общество изменяет, прежде всего, цели производства, то есть его культуру. Поэтому, заключает он, «сначала приходит культура. Как можно рассуждать иначе в период, когда создается новая культура, новые отношения с миром, тогда как формы общественной жизни остаются старыми, разложившимися или беспорядочными?» (109, 19). Отмечая это обстоятельство, Л.Харрисон в одной из своих лекций заявляет, что «ключевым моментом, который в основном игнорируется, следует считать культурные ценности и установки, стоящие на пути прогресса» (74, 36). К этим рассуждениям часто присоединяется еще утверждение о том, что ныне люди от забот о материальных факторах жизнедеятельности переходят к духовным ценностям – моральным, эстетическим, религиозным, гентерным, сексуальным и др. Так, Р. Инглегардт пишет: «У граждан западных стран стали меняться ценностные ориентиры – преобладающее внимание к материальному благосостоянию и физической безопасности уступило место заботе о качестве жизни» (70, 250).

Нам представляется, что с подобными рассуждениями согласиться трудно.

Прежде всего, нельзя сводить содержание культуры лишь к духовным факторам. Культура, как известно, имеет не только духовные, но и материальные компоненты. Следовательно, содержание культуры в подобных рассуждениях, вольно или не вольно, обедняется.

Далее. Не стоит выдавать активность культуры в социальном развитии, как исключительное качество современной культуры. Известно, что культура всегда играла исключительно активную роль в жизни общества. Нельзя, к примеру, представлять древнегреческую культуру как пассивное отражение жизни древнегреческих полисов, а не как фактор активизации жизнедеятельности его граждан. Однако нельзя и сегодня утверждать, что культура идет впереди социально-экономического, политического и технического развития общества. Более полувека существуют и функционируют компьютеры, а компьютерная культура, как это мы покажем далее, оставляет желать много лучшего. Да, можно утверждать, что в эпоху информатизации общества, высоких технологий и демократизации общественных отношений роль культурных факторов необычайно возросла. Но не настолько, чтобы эти культурные факторы в своем движении обгоняли факторы технические, экономические, социальные и др.

Не выдерживает критики и тезис о том, что материальные интересы людей ныне отступают на задний план перед духовными потребностями. Это, скорее, благое пожелание, а не отражение действительности. В мире, где царит голод и нищета, говорить о том, что материальные блага теряют свою ценность, по меньшей мере, означает проявлять незнание современности и наивность.

То же самое можно сказать и о невнимании граждан к физической безопасности в угоду удовлетворения духовных потребностей. После 11 сентября 2001 года, серьезными на правительственном уровне разговорами о разрешении гражданам в целях обеспечения своей безопасности носить оружие подобные утверждения кажутся иллюзорными.

Выдвижение на передний план духовных интересов людей и вторичность их материального достатка – дело, к сожалению, будущего. Сам Л.Харрисон, отстаивающий примат духовных факторов над материальными, вынужден писать: «Приоритетным фактором является все же стремление к развитию, а не культурные традиции как таковые» (74, 40). Да и Р.Инглегард пишет: «Однако мы придерживаемся гипотезы, что в долгосрочной перспективе переход к постиндустриальному строю вновь выдвинет духовные ценности на первый план» (70, 255). Следовательно, речь идет о долгосрочной перспективе. Что ж, поживем, увидим!

Однако следует признать, что утверждения об исключительно важной роли культуры в жизни общества отражает два обстоятельства.

Первое из них заключается в том исключительно приоритетном значении, которое имеет духовный потенциал общества в эпоху его информатизация, знание в самых ее разнообразных формах – информации, нравственных норм, эстетических ценностей, философских ориентиров и др. Можно согласиться с утверждением А.Турена о том, что «культурные движения особенно важны в начале нового исторического периода, когда политически действующие лица не являются еще представителями новых требований и общественных движений и когда, с другой стороны, изменения культурного поля вызывают глубокие дебаты о науке, экономических инвестициях и правах» (109, 91).

Следует учесть, что исследования культуры проводились как бы по остаточному принципу: на первый план обществоведов выдвигались исследования политической и социальной проблематики, в лучшем случае - развития и функционирования науки, проблемы научно-технического прогресса. В многочисленных публикациях, посвященных социально-экономическим реформам, не отводилось должного места исследованию культуры как генеративного фактора социально-экономических преобразований, важнейшего условия социальных трансформаций. Между тем, пишет А.И.Ракитов, «вопрос об информатизации культуры имеет не «остаточный», но фундаментальный характер, Здесь завязываются в один узел культурные процессы создания информационно-индустриального общества и принципиально новой технологической базы его духовной и социальной модернизации (83, 15). Только в последние годы, изголодавшиеся по культурологической проблематике исследователи стали в центр своей научно-исследовательской деятельности помещать проблемы культуры, ее роли в информатизации общества.

В процессе информатизации общества развитие материальной культуры, в частности средств информатизации, происходит все убыстряющимися темпами. Так, скорость обновления информационной технологии возрастает настолько, что поколения этой технологии сменяют друг друга каждые 3-5 лет. Интеллектуальное освоение последствий такого быстрого развития не поспевает за ростом получаемой и перерабатываемой информации. Это ведет к обострению противоречий между материальной и духовной компонентами современной культуры. Таким образом, информатизация общества не только изменяет мир, но и создает в этом мире новые проблемы.

Качественные изменения в культуре информационной эпохи связаны с широким использованием информационной техники и технологии в сфере культуры. Радио, телефон, кино, телевидение, мультимедийные средства, наконец, компьютеры – вся эта современная техническая мощь в огромной степени определяет как содержание и форму культурных ценностей, так и их развитие и ту роль, которую они играют на социальной сцене. Более того, современная технология требует совершенствования культуры в ряде других важнейших факторов человеческой деятельности. М.Кастельс, в связи с этим пишет, что «для распространения технологически открытий во всей экономике так, чтобы они увеличивали производительность труда на необходимую величину, необходимо, чтобы культура и социальные институты, деловые организации и другие факторы, влияющие на производственный процесс, прошли через определенные серьезные изменения» (31, 88-89).

Вполне естественно, что осознать кризис культуры нельзя без изучения тех процессов, которые происходят в технической среде. Отмечая, что изучение техники должно помочь в разрешении кризиса культуры, В.М.Розин справедливо пишет, что «изучение техники предполагает признание неблагополучия, кризиса культуры и требование понять технику как момент этого неблагополучия» (89, 32).

Современное общество, его жизнедеятельность, как и любое другое, невозможно без техники, как искусственно созданного средства деятельности людей, средства, усиливающее эффективность его взаимосвязи с природой. Всякие разговоры об «обуздании» технического прогресса, о возврате к идеализированному прошлому являются социальной иллюзией. Другое дело – заставить технику работать во благо человека, в гуманных целях его развития и развития всего общества иначе человек может попасть в зависимое положение от техники. Можно согласиться с неотомистом Ж.Маритеном, когда он пишет: «Техника – это хорошо, машина – это хорошо. Надо отвергнуть дух анархаизма, желание упразднить и машины, и технику. Но если машина и техника не будут укрощены, подчинены человеческому благу, то есть строго подчинены законам движения личности и ее истинным целям и превращены в средства самой аскетической морали, ориентированной на полноту жизни по духу, то история человечества будет обречена на нескончаемые беды» (49, 83-84).

Жизнь человека и общества в целом все в большей степени определяются техническими детерминантами. Э. Фромм пишет, что «мы перестаем быть хозяевами техники и, напротив, становимся ее рабами» (57, 158). Современного человека в меньшей сте­пени интересует все живое - другие люди и природа. "Его внимание все больше и больше привлекают исключительно механические, не­живые артефакты" (116, 294). Многие мужчины к своей автомашине порой питают более нежные чувства, чем к жене. Фото­графирование превращается в эрзац зрительного восприятия: фото­графу достаточно просто взглянуть на объект, а не обязательно его видеть. Прослушивание музыки превращается подчас в повод "по­играть" со своей домашней звуковой системой. Просмотр телепро­грамм превращается в наслаждение переключением каналов, демон­страцию технических качеств телевизоров. Такое поведение, опре­деленную его "зашторенность" миром техники Э. Фром окрестил как проявление некрофильских (точнее было бы сказать технико-некрофильских) тенденций, когда "страсть к техническим приспо­соблениям заменяет (вытесняет) подлинный интерес к жизни и из­бавляет человека от применяя всего того обширного набора способ­ностей и функций, которыми он наделен от рождения" (Там же, 295). Э. Фромм пишет, что для такого человека, которого он называ­ет "кибернетическим человеком", объектом его восприятия и обще­ния становится не естественная природа и человеческие личности, а так называемая "вторая природа" - искусственная, рукотворная, машинная. Эта кибернетическая личность склонна к отработанным, стереотипным моделям поведения, "что находит особенно яркое проявление в шизофренической "навязчивости" (повторяющихся непроизвольных действиях или жестах" (Там же, 304). Э. Фромм за­ключает, что " было бы, в самом деле, странно, если бы кибернети­ческий, одномерный (моноцерабельный) человек не напоминал бы нам хроническую шизофрению (в легкой форме). Ведь он живет в атмосфере, которая лишь в количественном отношении чуть менее опустошенная, чем в шизоидных семьях..." (Там же, 306).

Однако интересным является тот парадокс, что чем большую роль играет в жизни общества техника, тем больше критических стрел выпускается в ее адрес. Прогресс техники – объективно необходимый процесс и уйти от него просто невозможно. Следовательно, речь должна идти не о демонии техники, а о рациональном и гуманном ее использовании.

Для понимания сущности кризиса культуры важно еще одно обстоятельство, отмеченное в свое время Д.Беллом. Дело в том, пишет он, что развитие промышленности принадлежит контролю сообщества: конструктора машин должны считаться с существующими стандартами, загрязнение окружающей среды ограничивается государственными санкциями и общественными движениями (типа «Гринфис»), цена и заработная плата – правительственными мероприятиями. Вместе с тем, нет никаких ограничений в сфере духовной культуры. В итоге в культурной сфере обнаженные тела стали обычными на киноэкранах, порнография – в газетных киосках, секс оказался предметом оживленного обсуждения в средствах массовой информации. «Разрешено почти все, пишет Д.Белл, - перемены столь значительны, что культурные проблемы приобрели значение политических» (2, 655). Нетрадиционная медицина, гадания и пророчества, мистицизм и оккультизм, религиозный фанатизм и астрология получили в современной культуре широкое распространение. Характеризуя эти тенденции, Э.Тоффлер пишет: «Пантеизм, нетрадиционная медицина, социобиология, анархизм, структурализм, неомарксизм и новая физика. Восточный мистицизм, технофобия и технофибия, а также тысячи других течений и противоречий пронизывают защитный экран сознания, и у каждого из этих явлений есть свои жрецы или сиюминутные гуру. Началась лавинная атака на науку» (106, 465).

WEB-еженедельник «Тайны и открытия» (2002, №14) утверждает, что сегодня наука и религия ждут друг от друга помощи в осмыслении сложных проблем реальности, поскольку в законах космоса присутствует некий интеллект. «Понять тайну бытия можно только через сверхъестественное» - пишет американский астроном А.Сандаж. Физик Дж. Полкингхорн пишет, что Бог активно вмешивается в развитие мира, он выбирает из нескольких возможных вариантов тот, который станет реальностью, не нарушая при этом законов природы. Биохимик А. Пикок видит в эволюции приметы божественного волеизъявления. Не удивительно, что около 40% американских ученых верят в бога. В американском университете Беркли (Калифорния) физик, ставший теологом Дж.Рассел организовал центр теологии и естественных наук, в семинарах которых участвуют многие ученые из разных стран. Подобные институты появляются в других странах. Такая квазинаучная позиция ряда ученых активно поддерживается служителями религиозного культа. Папа Иоанн Павел II регулярно консультируется с «Папской академией наук». Отсутствие разногласий между наукой и религией может стать решающим аргументом и упрочить уже существующую веру. Не исключено, что, подобно феминизму, изменившему некоторые церковные обряды, наука лет через десять станет главным фактором, формирующим мировоззрение простых верующих – заключает ватиканский еженедельник, выдавая традиционное стремление религии подчинить себе науку.

Распространение нигилизма, возрождение ортодоксальных религий, появление новых религиозных и старых мистических течений поистине является бунтом против разума. Человек теряет веру в науку, в силу традиционной культуры. Часто она беспомощна перед лицом катастрофы. Люди испытывают разочарование в рациональности мышления, которое зачастую неспособно дать ясные ответы на возникающие в процессе информатизации общества вопросы. Шоковое и стрессовое состояние людей становится не исключением, а скорее правилом.

Причины кризиса современной культуры, вызванные бурным научно-техническим прогрессом, противоречиями между материальной и духовной компонентами культуры усиливают свое действие в определенной политической атмосфере.

К числу политических причин, стимулирующих кризис культуры, можно отнести стремление американской идеологии подчинить своему влиянию мировую культуру. «Европейским интеллектуалам массовая культура была воспринята прежде всего как результат американской «культурной» агрессии (начавшейся вместе с осуществлением знаменитого «плана Маршалла»), приведшей к пропаганде американского образа жизни и ценностей, но также и к стандартизации и гомонизации европейских национальных культур» (111, 44). В борьбе за установление мирового господства, однополярный мировой порядок США используют не только свое экономическое могущество, свой военный потенциал, первенство в области информационных технологий, но и культуру. Имеется явное стремление американизировать мировую культуру, подчинить ее американским стандартам, идеалам и ценностям. «Культурное превосходство, - заявляет З. Бжезинский, - является неоценимым аспектом американской глобальной мощи» (4, 38). Он заявляет, что американский путь развития постепенно пронизывает весь мир. Голивудские кинофильмы занимают почти четвертую часть всего мирового рынка. Язык Интернета является английским, что влияет на содержание распространение информации в глобальном масштабе. В области телевидения существует повальное насилие американских телевизионных программ с их примитивностью, проповедью силы и жестокости, культа обнаженного тела и секса. Некоторые страны – Франция, Германия и другие пытаются ограничить показ подобных образчиков американской культуры.

Надо прямо сказать, что никаких подобных ограничений в нашей стране нет и средства массовой информации России, спекулируя на понятии свободы получения информации, многословно и непонятно рассуждая о правах человека, способствуют пропаганде американской культуры. Нет ни одной телевизионной программы, где бы не присутствовали американские кинофильмы-боевики, музыка и танцы. Американские кинофильмы, поп музыка, американский образ жизни все более заполняют глобальную информационную Сеть, и все шире используются для американизации мировой культуры. По мере американизации мировой культуры ее ценности, довольно дешевые, антигуманные и примитивные вступают в противоречие с традиционными национальными культурами. Это обстоятельство еще более обостряет кризис культуры эпохи информатизации общества.

Что касается современной России, то кризис культуры вызван не только факторами глобального значения, но и теми специфическими политическими особенностями и трудностями, которые имела Россия на пути демократических преобразований. Вполне справедливо Ю.Левада пишет, что сдвиги в сфере культуры являются результатом совместного действия двух различных по своей природе кризисов: во-первых, общемирового, связанного с утверждением механизмов массовой культуры и соответствующей оценкой механизмов культуры элитарной (точнее, иерархической), во-вторых, специфически «нашего», постсоветсткого, то есть связанного с переходом от директивной культуры к открытой и массовой» (44, 307).

Кризис современной культуры вызван не только бурным развитием материальной культуры в форме информационных технологий и, в связи с этим, возникшим разрывом между уровнями материальной культуры и духовно-интеллектуальным развитием людей, политическими факторами, но и определенными социальными обстоятельствами. Информатизация общества, как уже было отмечено выше, приводит к изменению социальной и профессиональной структур общества. Эти изменения протекают быстрее духовно-культурной эволюции людей. «Если социальные структуры могут изменяться сравнительно быстро «на глазах» (за годы и десятки лет), - пишет известный социолог Ю. Левада, - то для закрепления глубоких культурных перемен нередко требуются столетия» (Там же, 306). Быстрые «революционные» или «скачкообразные», как говорили раньше – перемены в культурных параметрах общества слишком редки.

Таким образом, кризис культуры является составной частью кризиса общества, тех глубоких социотехнических изменений, которые происходят в процессе информатизации общества. Сама информатизация общества, таким образом, охватывает не только технико-технологическую и социальную сферы, но и культуру. Культура – важнейший элемент информатизации общества, делающий последнюю технико-социокультурным процессом. Выход их кризиса культуры, следовательно, лежит на пути преобразования всех сфер общественной жизни.

Информатизация общества имеет своим непосредственным следствием дальнейшую трансформацию культуры, усложнение ее структуры, содержания и функций. Наряду с элитарной, народной и массовой культурами начинает свое существование и бурное развитие информационная культура. Она, кроме всего прочего, включает в себя так называемую экранную культуру. Последняя в своем составе имеет компьютерную культуру и культуру Интернет. Эти элементы информационной культуры располагаются между собой по принципу «матрешки»: каждая из предыдущих форм экранной культуры включает в себя последующую форму, как один из своих элементов наряду с другими. Возникает цепочка: культура общества эпохи его информатизации - информационная культура – экранная культура – компьютерная культура – культура Интернет.

«Информатизация культуры, т.е. экипировка

всех культурных процессов современной

информационной технологией является

уже не пожеланием, а объективной

внутренней исторической неизбежностью»

Причины

Кризис культуры возникает в периоды социальных трансформаций. Причинами современного культурного кризиса послужили две революции, мировая война и переход на качественно новый уровень производства, то есть переход человечества к информационному обществу. Именно эти процессы привели к кризису идей прогресса, рациональности и гуманизма, к экономическим катастрофам, невидимому развитию технологий и росту промышленности, а также превращению техники в источник угрозы самому существованию человечества.

Разочарование, овладевшее душами в результате крушения идеалов революции. Многие увидели в судьбе русской революции крушение политического фанатизма вообще. 5 Развитие и укоренение таких социальных пороков, как эгоизм, мелочность, мещанская пошлость и ограниченность, обилие буржуазных предрассудков, жестокость репрессий в отношении нарушителей буржуазного права и морали, слепой национализм. Некоторое время все это казалось наследием прошлого и не предвещало грядущих кризисов. Казалось, что гуманитарное развитие навсегда оставило позади эпоху войн, нищеты и бесправия. Война оказалась естественным результатом и выражением духовно-общественного состояния Европы и великим историческим событием, знаменующем новую эпоху, болезненно ударившим по всей культурной жизни человечества. В результате войны и революций многое из того, что раньше представлялось наследием прошлого, которое само по себе будет устранено дальнейшим развитием культуры: взаимная ненависть, озлобление, страх перед врагом, беспощадная эксплуатация слабых – не только не было устранено, а превратилось в нормальное, естественное состояние жизни. Революции создают острую социальную ситуацию – это всегда кризис, разрыв традиций, результатом чего становятся неисчислимые человеческие жертвы и социальная и культурная деградация.

Одну из основных причин социокультурного кризиса, который охватил все человечество, может быть, определяющую, Розанов видит в кризисе христианства. «Нет сомнения, - пишет Розанов, - что глубокий фундамент всего теперь происходящего заключается в том, что в человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; в эти пустоты проваливается все: троны, классы, сословия, труд, богатства. Все потрясены. Все гибнут, всё гибнет. Но все это проваливается в пустоту души, которая лишилась древнего содержания». 6

Такой же точки зрения придерживается и И.Ильин. Одной из причин такого кризиса является отрывание человека от Божественного начала, когда он закрывает в себе доступ к нему и ему доступ к себе, тогда он колеблет в себе человеческий образ, делается все более и более бессодержательным, а воля его – беспредметной. Это происходит, когда человек встает на путь исключительного самоутверждения, признания себя самодовлеющим существом. Стремясь к утверждению индивидуальности, человек на самом деле «истребляет, отрицает себя», теряя образ высшей Божественной природы. Он начинает подчиняться низшим стихиям, что, в конечном итоге, ведет не к утверждению индивидуальности, а разложению человеческой природы, культуры, обезличиванию, уничтожению.

Нынешнее состояние общества, период его исторического развития он склонен рассматривать с позиций прежде всего религиозного кризиса. В его понимании в истории были периоды, когда религии не удавалось достичь означенных целей: «инстинкт и его страстные порывы перестают отзываться на религиозные зовы, образы и знаки (молитвы, догматы и обряды), бессознательное упорно утверждает себя в безбожии и противодуховности». 7 Результатом подобных кризисов с неизбежностью становится вырождение всей жизни людей, во всех ее проявлениях, и, безусловно, обнаруживается бессилие и вырождение искусства, также утерявшего связь с религией.

Так же причина кризиса культура является сама цивилизация. Приходя на смену культуре, охваченная мечтой о бесконечно возрастающем мировом могуществе, цивилизация разрушает духовные основы предшествующей эпохи, духовные основы хозяйства, изменяет характер труда. Цивилизация пытается заменить духовные ценности культуры принципами индустриально- капиталистической системы. Однако, разрушая духовные основы хозяйства, «индустриально- капиталистическая система» цивилизации готовит себе гибель. Труд перестает быть духовно оправданным и восстает против всей системы. В цивилизации начинают обнаруживаться процессы варваризации, огрубления, утраты совершенных форм, выработанных культурой…Варварство, которое может возникнуть на вершине европейской и мировой цивилизации – это варварство от самой цивилизации, варварство с запахом машин, а не лесов, - варварство заложенное в самой технике цивилизации. В цивилизации иссякает духовная энергия, угашается дух – источник культуры. 8 Цивилизация имеет не природную и не духовную основу. Она, прежде всего, технична, в ней торжествует техника над духом, над организмом. В цивилизации само мышление становится техничным, всякое творчество и всякое искусство приобретает все более и более техничный характер.

Современная культура есть не что иное, как беспредельная рационализация жизни: «Разум признал себя единственным органом верного знания и на этом основании требует себе единовластия во всех сферах человеческой деятельности». Причина такого ослепления – громадные открытия естественных наук и блестящие подтверждения, которые дает этим открытиям техника. Однако война показала, что религия научного прогресса основана на неправильном расчете. Оказалось, что и на саму науку, и на все подчиненное ей воздействуют силы, которые могут направить все достижения науки и техники на самое злое дело, на разрушение всего, что связано прогрессом. Война вышла из недр человеческого духа. Наука и техника – лишь орудия, инструменты, а вовсе не атрибуты и символы веры и поколения. Ценность их строго служебная. Непонимание этого, как и непонимание необходимости упорядочения воли в человеке, привело современное общество к мировой катастрофе. «Культура банкротилась – пишет М. Гершензон, - основав свое дело на неправильном расчете, потому что она все время учитывала только один ряд данных, и менее важный, не видя, что данные второго ряда все время на малую величину меняли значимость первых; в результате получилась колоссальная ошибка и внешний крах. А ошибки культуры - это частью ошибки отдельных людей, каждого из нас; мы все виноваты тем, что считаем только видимое и осязаемое, и на этом счете строим наши решения. За эту близорукость мы не только терпим лично, но страдаем каждый через бедствия всенародные». 9

Информационный этап научно-технической революции также повлиял на развитие и углубление кризиса, когда общество становится сверхсложной социотехнической системой и возникает «мегамашина», в которой человек из субъекта активности превращается в ее элемент…В супериндустриальной социотехнической системе межчеловеческие связи перестают регулироваться до- и внерациональными способами: чувствами, обычаями, верой, любовью и ненавистью, идеалами, противопоставлениями добра и зла, греха и наказания, прекрасного и безобразного. Духовность редуцируется к разуму, ценности заменяются информацией. 10

Особенности

Одна из главных особенностей современного культурного кризиса заключается в том, что он протекает как кризис жизни. Если обычно культурный кризис воспринимался как кризис духовной сферы деятельности человека и затрагивал только некоторые ее стороны, то сейчас он не ограничивается культурно-духовной сферой общественной жизни. Последствия кризиса оказали серьезное воздействие на мировое культурное развитие в целом.

Из этого возникает его вторая особенность – распространенность по всему земному пространству. Развивающийся культурный кризис не своеобразен для какой-либо отдельной страны или континента, он затронул абсолютно все уголки земли, так как в настоящее время благодаря глобализации все сообщества неразрывно связаны не только экономическими, политическими, но и культурными нитями.

Современный кризис не остается не замеченным в искусстве и науке, он становится одной из ведущих тем в творчестве писателей, художников и исследователей культуры. Таким образом он является основой новых течений, а именно отражение кризисной сущности эпохи – конфликт уходящих приоритетов духовности и нарождающихся приоритетов массового общества. 11 Это также является характерной чертой современного культурного кризиса.

Особенно четко уникальное содержание настоящего кризиса описал Георг Зиммель: «своеобразной чертой нашей культуры стало то, что жизнь, стремясь воплотить себя в культурных явлениях и формах, обнаруживает вследствие их несовершенства основной мотив – борьбу против всякой формы вообще, то есть борьбу против культуры как таковой». 12

Пути преодоления

Выделяют несколько путей преодоления культурного кризиса.

Индустриально- технологический подход к развитию общества. Основные установки этой программы ориентированы на реализацию продуктивной силы науки, социальных отношений, создание для человека ситуации состязательности и риска, способной побудить его к активности и мобилизации возможностей при гарантии безопасн6ости и выживания его как вида. Принципы устройства духовной жизни также подчиняются сциентистским нормативам и прагматической рационализации, а в основе морали – установка на разумный эгоизм как выражение компромисса несовпадающих интересов.

Выход из кризиса может быть найден в слиянии двух ранее раздельных традиций – издавна присущей немецкому менталитету склонности к самоотречению, дисциплине, долгу, обязанностям и социалистической идеологии. Они должны объединиться в общем стремлении к преодолению пагубного распространения индивидуализма и либерализма.

Концепция фашистского государства. Как отмечает Ю. Н. Солонин, «в фашистской революции» следует отметить устойчивую направленность на ресакрализацию социальной жизни, построенную на формуле культуры, утверждающей священный статус единства по натуралистическим признакам (единство почвы и крови), по совпадению примитивных расовых инстинктов индивидов; утверждение корпоративной структуры и принципа безусловной субординации как фундаментального регулятора всех общественных отношений». 13 Либеральная перспектива выхода из кризиса.

Характерные для России:

христианский социализм. В основе христианские идеалы нравственности, добра, человеколюбия, отрицание самой возможности эксплуатации человека человеком. Это справедливое общество, в котором люди объединены духовными ценностями, верой, церковью.

монархизм.

Каждая из этих программ – своеобразная альтернатива кризисному развитию.

Философ рисует возможные перспективы культурного развития человечества, пережившего и преодолевшего много трудностей и потрясений, жаждущего новой веры и новой мудрости. Он полагает, что центр тяжести Западной Европы должен переместиться на Запад, в Америку. Восток и Америка представляются полюсами концентрации здоровых сил человечества, направлениями выхода за пределы европейской культуры. 1 4 Критическое рассмотрение социокультурного кризиса приводит к осмыслению вопроса о возможности альтернативного исторического развития. Бердяев выделяет 4 формы существования человечества: варварство, культура, цивилизация и религиозное преображение. Эти состояния не обязательно должны быть связаны строгой временной последовательностью: они могут сосуществовать, это – разные направления человеческого духа, хотя возможно и преобладание той или иной формы.

Один из путей, ведущих от культуры к новой фазе развития общества – цивилизация, определяется индустриально-техническим преобразованием жизни. Но внутри самой культуры может разгореться и иная воля – к жизни, к ее преображению. В этом смысле цивилизация не является единственным, неизбежным концом культуры.

Новый тип отношения к миру, когда знание должно стать не умозрительным описанием и объяснением сущего, а проектом должного, проекта изменения мира. Таким всеобщим проектом должно стать преодоление смерти. Человечеству надо дать великую и абсолютно нравственную цель, которая объединила бы людей, при достижении которой они смогли бы преодолеть «небратское» состояние. Проект «всеобщего дела» исполнен веры в возможность «исправления» истории и сознательной переделки жизни. Тогда само собой уничтожится вся путаница, вся бессмысленница современной жизни. 15

Заключение

Моделируя новую, постнововременную культуру, XX век без опоры на религиозные ценности так и не сумел сформировать новую культурную парадигму, способную одухотворить бессознательные порывы и инстинкты человека. Современный человек, пережив все катастрофические испытания столетия, растеряв религиозные, национальные, культурные основания, продолжает терзаться приступами кризисного сознания, облекая его в формы экономического, политического, экологического и прочего даже не кризиса, а, скорее всего, отчуждения. При всей своей нынешней привычности и светской приятности проявления «культуры» и «искусства» ХХ в. есть не что иное, как попытка преодолеть это кризисное сознание, найти новые формы одухотворенности, которые, видимое, найти и не удастся, поскольку следует в конце концов понять, что кризис культуры – переход в новое существование, без культуры, без науки в нововременном понимании, без философии, без искусства. Нововременное человечество агнозирует, долго и болезненно, но должны проявиться новые формы существования, новые фундаментальные аксиомы.

В современном понимании культуры на фоне общего развития естествознания и как следствие развития науки и техники присутствуют представления о ее кризисном состоянии. Под кризисом культуры следует понимать резкий, крутой перелом в ее развитии, тяжелое переходное состояние культуры. При этом следует иметь ввиду, что подобные сдвиги в сфере культуры являются реакцией на развитие социально-экономической, политической и технической среды. «Каждая культура, - пишет Р. Инглегард, - представляет стратегию адаптации ее народа. В долгосрочной перспективе такие стратегии, как правило, являются реакцией на преобразования экономического, технического и политического характера и, как таковые, не могут долго оставаться неизменными»[ Новая постиндустриальная волна на Западе. М.: Academia. - 1999. С - 249-250 ]. Следовательно, нельзя правильно понять кризис культуры без учета того кризиса, который переживает общество в тот или иной момент его истории.

По мере приближения общества к концу очередного и началу следующего века, а тем более тысячелетия, количество рассуждений о кризисе общества и даже «конце света» резко возрастает. Не является исключением и наше время. И не только потому, что это время смены тысячелетия, но главным образом потому, что в обществе совершаются быстрые и бурные качественные изменения.

Нет ничего удивительного в том, что наряду с культурными величайшими достижениями современности в развитии и функционировании культуры наблюдаются кризисные явления, которые имеют объективные и субъективные причины. Эти причины можно классифицировать на причины, вызываемые технико-технологическим развитием, политическим климатом и социальными условиями жизни современного общества.

Проблема кризиса современной культуры не может быть рассмотрена без учета противоречий связи человека и машины. «Сама цивилизация стала машиной, которая все делает или желает делать по образу машины».[ Шпенглер О. Человек и техника // Культурология. XX век: Антология. -- М., 1995 ] Материально-техническая составляющая человеческого бытия развивается неизмеримо быстрее его духовной составляющей, нравственно - интеллектуальных качеств личности. Экстенсивно развивались внешние стороны жизни, материальные условия этой жизни, а развитие внутреннего духовного содержания отставало. Уже И.Кант был озабочен противоречивыми возможностями теоретического разума, который может далеко зайти в своем развитии, не считаясь с миром человека и с последствиями внедрения техники, которые не считаются с требованиями практического разума, то есть нравственного сознания. В силу этого возникает противоречие между материальными и духовными сегментами культуры.

Сегодня развитие материальной культуры, в частности средств информатизации, происходит все убыстряющимися темпами. Так, скорость обновления информационной технологии возрастает настолько, что поколения этой технологии сменяют друг друга каждые 3-5 лет. Интеллектуальное освоение последствий такого быстрого развития не поспевает за ростом получаемой и перерабатываемой информации. Это ведет к еще большему обострению противоречий между материальной и духовной компонентами современной культуры. Таким образом, информатизация общества не только изменяет мир, но и создает в этом мире новые проблемы.

Качественные изменения в культуре информационной эпохи связаны с широким использованием информационной техники и технологии в сфере культуры. Радио, телефон, кино, телевидение, мультимедийные средства, наконец, компьютеры - вся эта современная техническая мощь в огромной степени определяет как содержание и форму культурных ценностей, так и их развитие и ту роль, которую они играют на социальной сцене. Более того, современная технология требует совершенствования культуры в ряде других важнейших факторов человеческой деятельности. М.Кастельс, в связи с этим пишет, что «для распространения технологически открытий во всей экономике так, чтобы они увеличивали производительность труда на необходимую величину, необходимо, чтобы культура и социальные институты, деловые организации и другие факторы, влияющие на производственный процесс, прошли через определенные серьезные изменения» [ Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. - М.: ГУ ВЩЭ. - 2000. С 15. ]

Причины кризиса современной культуры, вызванные бурным научно-техническим прогрессом, противоречиями между материальной и духовной компонентами культуры усиливают свое действие в определенной политической атмосфере.

Для понимания сущности кризиса культуры важно еще одно обстоятельство, отмеченное в свое время Д.Беллом. Дело в том, пишет он, что развитие промышленности принадлежит контролю сообщества: конструктора машин должны считаться с существующими стандартами, загрязнение окружающей среды ограничивается государственными санкциями и общественными движениями, цена и заработная плата - правительственными мероприятиями. Вместе с тем, нет никаких ограничений в сфере духовной культуры. В итоге в культурной сфере обнаженные тела стали обычными на киноэкранах, порнография - в газетных киосках, секс оказался предметом оживленного обсуждения в средствах массовой информации. «Разрешено почти все, пишет Д.Белл, - перемены столь значительны, что культурные проблемы приобрели значение политических»[ Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. - М.: Academia - 1999. ]. Нетрадиционная медицина, гадания и пророчества, мистицизм и оккультизм, религиозный фанатизм и астрология получили в современной культуре широкое распространение. Характеризуя эти тенденции, Э. Тоффлер пишет: «Пантеизм, нетрадиционная медицина, социобиология, анархизм, структурализм, неомарксизм и новая физика. Восточный мистицизм, технофобия и технофибия, а также тысячи других течений и противоречий пронизывают защитный экран сознания, и у каждого из этих явлений есть свои жрецы или сиюминутные гуру. Началась лавинная атака на науку» [ Тоффлер Э. Третья волна. - М.: АСТ. - 1999. ].

Распространение нигилизма, возрождение ортодоксальных религий, появление новых религиозных и старых мистических течений поистине является бунтом против разума. Человек теряет веру в науку, в силу традиционной культуры. Часто она беспомощна перед лицом катастрофы. Люди испытывают разочарование в рациональности мышления, которое зачастую неспособно дать ясные ответы на возникающие в процессе информатизации общества вопросы. Шоковое и стрессовое состояние людей становится не исключением, а скорее правилом.

Информатизация общества имеет своим непосредственным следствием дальнейшую трансформацию культуры, усложнение ее структуры, содержания и функций. Наряду с элитарной, народной и массовой культурами начинает свое существование и бурное развитие информационная культура. Она, кроме всего прочего, включает в себя так называемую экранную культуру. Последняя в своем составе имеет компьютерную культуру и культуру Интернет. Эти элементы информационной культуры располагаются между собой по принципу «матрешки»: каждая из предыдущих форм экранной культуры включает в себя последующую форму, как один из своих элементов наряду с другими.

Что касается современной России, то кризис культуры вызван не только факторами глобального значения, но и теми специфическими политическими особенностями и трудностями, которые имела Россия на пути демократических преобразований. Вполне справедливо Ю.Левада пишет, что сдвиги в сфере культуры являются результатом совместного действия двух различных по своей природе кризисов: во-первых, общемирового, связанного с утверждением механизмов массовой культуры и соответствующей оценкой механизмов культуры элитарной (точнее, иерархической), во-вторых, специфически «нашего», постсоветсткого, то есть связанного с переходом от директивной культуры к открытой и массовой» [ Левада Ю. От мнений к пониманию.-М:МШПИ. - 2000. 37 ]

Кризис современной культуры вызван не только бурным развитием материальной культуры в форме информационных технологий и, в связи с этим, возникшим разрывом между уровнями материальной культуры и духовно-интеллектуальным развитием людей, политическими факторами, но и определенными социальными обстоятельствами. Информатизация общества, как уже было отмечено выше, приводит к изменению социальной и профессиональной структур общества. Эти изменения протекают быстрее духовно-культурной эволюции людей. «Если социальные структуры могут изменяться сравнительно быстро «на глазах» (за годы и десятки лет), - пишет известный социолог Ю. Левада, - то для закрепления глубоких культурных перемен нередко требуются столетия»[ Левада Ю. От мнений к пониманию.-М:МШПИ. - 2000. С - 306 ]. Быстрые «революционные» или «скачкообразные», как говорили раньше - перемены в культурных параметрах общества слишком редки.

Отмечая, что человек не является завершающим звеном в эволюционной цепочке на земле и кризисные признаки в развитии этого вида приводят его к гибели, Ю.А.Фомин пишет, что «в результате продолжающегося эволюционного процесса начинает формироваться новый вид, который придет ему на смену. При этом автор утверждает, что процесс перерождения человека уже начался, протекает все возрастающими темпами и «практически на нашей планете зарождается новая цивилизация, резко отличная от ныне существующей».[ Фомин Ю.А. Человечество в XXI веке.- М:Синтег.-2001 С - 55 ]

Кризис культуры нельзя отождествлять с катастрофой, поскольку этот кризис имеет диалектическую природу: отвергая традиционные культурные каноны, новая культура впитывает в себя все предшествующие достижения культурного развития общества - идеалы, нормы, все прогрессивные культурные ценности прошлого. Еще К.Ясперс писал в свое время, что «лгут те, кто утверждает, будто можно временно отменить старую культуру, пока будет подготавливаться новая. Нельзя запретить человеку непрерывно говорить о своем величии и ничтожестве, как нельзя запретить ему дышать. Не существует культуры без наследия прошлого, и мы не можем и не должны ничего отвергать из нашей, западной культуры. Каковы бы ни были творения будущего, они все-таки будут нести в себе ту же тайну - тайну мужества и свободы, взращенную отвагой тысяч художников всех времен и народов».[ Ясперс К. Смысл и назначение истории.- М: Политиздат.- 1991. С - 375. ]

Культура в целом неразрывно развивается, меняет свой облик, отражая облик неизменяющегося мира, потребности новой жизни. Нынешняя культура использует огромные достижения науки и техники. Она создает уют и благоденствие.

Современная культура стремительно преображает окружающую среду, общество, быт людей, поэтому она оценивается как фактор творческого жизнеустроения, неиссякаемый источник общественных нововведений.

В XX столетии. Как считают многие исследователи, произошел разрыв социального и культурного циклов. Это, по существу, одна из исторических закономерностей нашего времени. Темпы культурных перемен стали гораздо более быстрыми. Теперь на протяжении одной жизни может чередоваться несколько культурных эпох.

Стремительно рушится привычный уклад жизни, уходит в прошлое то, что еще недавно составляло смысл нашего бытия. Меняются ориентации. Низвергаются святыни. Рвутся нити, связывающие нас с близкими людьми. Человек остается одиноким перед надвигающейся неизвестностью.

О. Тоффлер видел причину “футушока” (шока от будущего) только в машине: это ее скорость рождает неслыханные темпы изменений, и поэтому миллионы людей охвачены возрастающим чувством тревоги. Они не могут ориентироваться в окружающей жизни, теряют способность разумно управлять событиями, за чередой которых, кажется, даже уследить невозможно. Безотчетный страх, массовые неврозы, не поддающиеся разумному объяснению акты насилия - все это лишь слабые симптомы болезни, которая в недалеком будущем ждет всех нас. Дело не только в машине, не только в темпах жизни, которые навязывает нам техническая цивилизация. Преображается социальное и культурное бытие. Человек не просто включается в общий поток неслыханных ускорений, - он, можно сказать, катапультируется, причем многократно, в иные миры. К тому же тот мир, куда зовут мечта и надежда, безвозвратно утерян. Позади руины, психологические непереносимые муки.

Оторвите человека от родной культуры и поместите в совершенно новое окружение, где ему придется мгновенно реагировать на множество абсолютно новых для него представлений о времени, пространстве, религии, любви, быте, и вы увидите, какая поразительная растерянность овладеет им. А если вы еще отнимите у него всякую надежду на возвращение в знакомую социальную обстановку, растерянность перерастет в депрессию. Психологи иногда ставят диагноз - психологическое оцепенение. Этот жуткий симптом наших дней. Представим себе, какой может оказаться дезориентация человека, если наступит хаос и вся иерархия ценностей станет меняться постоянно. Результатом будет не просто “футушок”. А нечто большее, не имеющее своего обозначения.

Перемены, происходящие вокруг нас. Приняли характер грандиозного снежного обвала. Большинство людей совершенно не готово к ним. Мы “ощущаем” жизнь иначе. Чем наши предшественники, и именно в этом заключается отличие современного человека. Современные люди ускорив темпы перемен, навсегда порвали с прошлым. Они отказались от прежнего образа мыслей, от прежних чувств, от прежних приемов приспособления к изменяющимся условиям жизни. Именно это ставит под сомнение способность к адаптации. Но наиболее губительное воздействие нарастания темпов перемен оказывает на нашу психику, нарушая внутреннее равновесие, меняя образ нашего мышления и жизни.

Ускорение перемен сокращает длительность жизненных ситуаций. Современному человеку за определенный отрезок времени приходится переживать гораздо больше разных жизненных ситуаций, чем людям, жившим раньше. Это оказывает разрушительное воздействие на его психику. Полнейшая апатия еще не означает спокойное здравомыслие, а психологическое оцепенение - верноподданнические приятия нововведений.

Введение

кризис культура ницшеанство

Тема контрольной работы «Кризис современной культуры и его духовно-ценностные основания».

Кризис культуры - неизбежный спутник культурогенеза. В развитии каждой культуры кризис - обязательный и закономерный этап. В западной культуре черты кризиса обнаружились уже в XIX в., еще сильнее они проявились в ХХ в., что выразилось в двух мировых войнах, геноциде, репрессиях, в апогее насилия и жестокости, в массовых локальных и внутренних конфликтах, в терроризме, нетерпимости и прочих негативных явлениях. Кризисные моменты в культуре свидетельствуют о ее исчерпанности, о необходимости переоценки всех ценностей. Подчас новые ценности находятся лишь в стадии формирования, поэтому кризис можно расценивать как переходный период, необходимый для выработки новых ориентиров. В кризисной ситуации могут возникнуть как предпосылки для возникновения иной культуры, так и другие предпосылки, способствующие краху культуры в ее прежнем виде. Целью контрольной работы является исследование кризиса современной культуры. Для достижения поставленной цели необходимо рассмотреть следующие вопросы:

1. Ценность как «ядро» культуры.

Душа человека - «поле битвы» добра и зла (Ф. М. Достоевский).

Кризис современной культуры и пути его преодоления.

Объектом контрольной работы является культура XX века.

Предметом - кризис современной культуры.

Теоретической базой для написания контрольной работы послужили труды отечественных авторов, таких как Радугин А. А., Солонин Ю. Н. и др.

1. Кризис современной культуры и его духовно-ценностные основания

.1 Ценность как «ядро» культуры

Ядро любой культуры составляют ценности, значения и символы, нормы, относящиеся к родовым свойствам, т. е. являются общими для всех времен, для всех обществ.

В свете аксиологического ((грсч. axia «ценность» + logos «учение») - учение о ценностях) определения культура выступает как совокупность ценностей любого рода, как материальных, так и духовных. Для того, чтобы лучше понять особенности этого определения, нужно разобраться в том, что такое ценность. Обычно под ценностью понимается положительная или отрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, группы, общества в целом, определяемая не их свойствами самими по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений, а также критерий и способы оценки этой значимости, выраженные в принципах и нормах, идеалах, установках, целях.

Философия определяет ценность как единство нормы и идеала. Здесь также есть значительная доля субъективности, но тем не менее сущность ценности схватывается более полно. Понимание ценности явлений культуры требует выделить, с одной стороны, их реальные, объективные качества, особенности бытия и, с другой стороны, отношение к ним.

Ценность - это фиксированная в сознании человека характеристика его отношения к объекту. Ценность для человека имеют предметы, которые доставляют ему положительные эмоции: удовольствие, радость, наслаждение и т.п. Поэтому он желает их и стремится к ним.

Проблема ценностей достаточно глубоко разработана в философии и социологии, антропологии и психологии (Э. Дюркгейм <#"justify">Идеациональная система культуры базируется на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности. К этому типу культуры Сорокин относит прежде всего средневековую европейскую культуру. В этой культуре, по его словам, «господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления поддерживали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное или безличное отношение к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям» (Сорокин П. Социодинамика культуры // Человек.

Идеалистическую систему культуры П. Сорокин рассматривает как промежуточную между идеациональной и чувственной, так как доминирующие ценности этой культуры ориентируются как на Небо, так и на Землю. «Ее основной посылкой, - пишет Сорокин, - было то, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна, она охватывает сверхчувственный и сверхрациональные аспекты, плюс рациональный, и наконец, сенсорный аспект, образуя собой единство этого бесконечного многообразия». К данному типу культуры П. Сорокин относит западноевропейскую культуру XIII-XIV столетия, а также древнегреческую культуру V-IV вв. до н. э.

Современный тип культуры П. Сорокин называет чувственной культурой. Она основывается и объединяется вокруг доминирующего принципа: объективная действительность и смысл ее чувственны. «Только то, что мы видим, слышим, осязаем, ощущаем и воспринимаем через наши органы чувств - реально и имеет смысл. Вне этой чувственной реальности или нет ничего, или есть что-либо такое, чего мы не можем прочувствовать, а это эквивалент нереального, несуществующего». Формирование чувственной культуры начинается в XVI веке и достигло своего апогея к середине XX века. Эта культура стремится освободиться от религии, морали и других ценностей идеациональной культуры. Ее ценности сконцентрированы вокруг повседневной жизни в реальном земном мире. Ее герои - фермеры, рабочие, домохозяйки и даже преступники и сумасшедшие.

Нынешняя «чувственная» культура, считал Сорокин, обречена на закат, поскольку именно она повинна в деградации человека, в придании всем ценностям относительного характера. Но из признания неизбежности гибели данного типа культуры совсем не следует, что приходит конец всей человеческой культуре. Этот вывод основывается на том, что «ни одна из форм культуры не беспредельна в своих возможностях, они всегда ограничены. В противном случае было бы не несколько форм одной культуры, а единая, абсолютная, включающая в себя все формы. Когда созидательные силы исчерпаны и все их ограниченные возможности реализованы, соответствующая культура и общество или становятся мертвыми и несозидательными, или изменяются в новую форму, которая открывает новые созидательные возможности и ценности. Все великие культуры, сохранившие творческий потенциал, подверглись как раз таким изменениям. С другой стороны, культуры и общества, которые не изменяли форму и не смогли найти новые пути и средства передачи, стали инертными, мертвыми и непродуктивными»«. П. Сорокин верил, что культура не погибнет, пока жив человек. Уже сейчас наметились очертания новой великой идеациональной культуры, базирующейся на ценностях альтруистической любви и этики солидарности.

В обыденном сознании понятие «ценность» как правило ассоциируется с оцениванием предметов человеческой деятельности и общественных отношений с точки зрения добра и зла, истины или не истины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т.п. При этом оценивание происходит с позиций своей культуры, а, следовательно, собственная система ценностей и воспринимается как «подлинная», как точка отсчета для хорошего и плохого.

Культурология же исходит из понимания того, что ценностные системы разных культур равноправны, что нет культуры своей и чужой, а есть своя и другая, и что мир тем устойчивее, чем многообразней (О. Шпенглер <#"justify">В своих литературных произведениях и философских размышлениях Достоевский стремится к раскрытию диалектики человеческой души. В соответствии с давней православной традицией, идущей еще от древнерусской философии, Ф.М. Достоевский считал, что человек обладает цельностью - духовной, душевной и интеллектуальной. Но эта цельность внутренне противоречива. По представлению Достоевского, человек - это бесконечное соединение добра и зла. И если источником происхождения добра является Бог, то зло происходит от человека: "Зло таится в человеке глубже, чем предполагают обычно", - писал Ф.М. Достоевский. Одним из важнейших источников зла в человеке становится его желания, его воля или, как писал Достоевский, "хотение", которое господствует над разумом: "Хотенье может, конечно, сходиться над рассудком… но очень часто и даже большей частью совершенно и упрямо разногласит с рассудком". "Свое собственное, вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя бы и дикий, каприз", желание "по своей глупой воле пожить" заставляет человека отказываться оттого, что "повелевает ему разум и совесть".

Этот вечный разрыв между желанием и совестью и есть выражение вечной борьбы добра и зла в человеке. И не случайно все герои произведений Достоевского разрываются между добром и злом, а в его романах и повестях нет абсолютно положительных героев.

Метания человеческой души между добром и злом становятся, в свою очередь, источником постоянных страданий человека: "Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца", - утверждал Ф.М. Достоевский. Следовательно, мир вообще основан на страдании, а страдание - это обязательный атрибут человеческого бытия. Ф.М. Достоевский сформулировал гениальную по прозорливости, хотя и парадоксальную на поверхностный взгляд, мысль о том, что человек совсем не благоразумное существо, стремящееся к счастью, а существо иррациональное, имеющее потребность в страдании, что страдание и есть причина возникновения человеческого сознания. При этом русский человек способен выносить страдания лучше западного и вместе с тем, он исключительно чувствителен к страданию, он более сострадателен, нежели человек западный.

Но почему так устроен мир? И можно ли изменить это положение? Достоевский постоянно ищет ответа на эти вопросы. И, может быть самые глубокие размышления по этому поводу можно найти в его романе "Братья Карамазовы", в знаменитой "Легенде о великом инквизиторе". Впрочем, ответ, который предлагает нам Достоевский в этом тексте, тоже неоднозначен: чем выше человек поднимается своей душой к Богу, тем тяжелее ему жить на земле.

И все же Ф.М. Достоевский ищет пути выхода. Но эти пути связаны не с тем, что человек должен избегать страданий. Человек, избравший путь земной радости, внутренне предает свою божественную душу, отдает себя злу. Наоборот, Достоевский видит главный выход в том, чтобы достойно переносить страдания и продолжать искать истину. И вполне естественно, что важнейшим в творчестве писателя становится вопрос о смысле жизни: "Тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том для чего жить", - писал Ф.М. Достоевский.

И здесь основным путем спасения человека становится Вера. По глубочайшему убеждению Достоевского именно и только Бог воспринимается в душе русского народа как Высший Идеал.

Достоевский верит в человека, в то, что человек способен преодолеть зло в своей душе и избрать путь добра. Но, зная суть человеческой души, зная историю человечества, он сомневается в силах человека справиться с самим собой. Пример развития человечества в последние столетия показывает Достоевскому, что люди идут по более простому, легкому и, как следствие по самому губительному пути - они отказываются от Бога и превращают в бога самого человека. Этот путь, ярким примером которого стала западная цивилизация, с ее культом индивидуализма, рационализма и безбожия, устанавливает на земле культ Человекобога, когда "человек возвеличится духом божеской, титанической гордости и явится человеко-бог". Но для самого Достоевского, подобный путь - это утверждение и распространения зла в человеке и в обществе. Именно поэтому русский мыслитель столь жестко был настроен против модных в то время идей социализма, в которых Достоевский видел наибольшее зло: "Социалисты хотят переродить человека… Они заключают, что, изменив насильно экономический быт его, цели достигнут. Но человек изменится не от внешних причин, а не иначе как от перемены нравственной". Именно стремление социалистов уничтожить Бога и религию, т.е. те силы, которые способны нравственно преобразовать человеческую душу, вызывали у Достоевского наиболее жесткий отпор. Ведь уничтожая Бога, социалисты уничтожают и самого человека. Этому посвящен роман "Бесы", в котором он писал с провидческой горечью: "Социализм по существу своему должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно".

.3 Кризис культуры XX века и пути его преодоления

Культурология ХХ века констатирует кризисное состояние культуры. О кризисе культуры пишут представители самых различных методологических ориентаций, создатели как кумулятивистских моделей истории и культуры, так и противоположных им.

Двадцатый век продемонстрировал человечеству, что культура как интегрирующее начало общественного развития охватывает не только сферу духовного, но во все большей степени - материального производства. Все качества техногенной цивилизации, чье рождение было отмечено чуть более трехсот лет назад, смогли проявиться в полной мере именно в нашем столетии. В это время цивилизационные процессы были максимально динамичны и имели определяющее значение для культуры. По выражению Ч.П. Сноу, «в XX веке целостная и органичная структура культуры разломилась на две антагонистические формы» (Сноу Ч.П. Две культуры. М., 1973). Между традиционной гуманитарной культурой европейского Запада и новой, так называемой научной культурой, производной от научно-технического прогресса XX века, с каждым годом растет катастрофический разрыв. Вражда двух культур может привести к гибели человечества.

Острее всего этот конфликт сказался на культурном самоопределении отдельно взятого человека. Техногенная цивилизация могла реализовать свои возможности только через полное подчинение сил природы человеческому разуму. Такая форма взаимодействия неизбежно связана с широким использованием научно-технических достижений, которые помогали современнику нашего века ощущать свое господство над природой и лишали при этом его возможности ощутить радость гармонического сосуществования с ней.

Поэтому проблема кризиса современной культуры не может быть рассмотрена без учета противоречий связи человека и машины. Именно с таким названием в 20-е годы Н.Бердяев пишет статью, в которой подчеркивает, что вопрос о технике сегодня стал вопросом о судьбе человека и судьбе культуры. «В век маловерия, в век ослабления не только старой религиозной веры, но и гуманистической веры XIX века единственной сильной верой современного цивилизованного человека остается вера в технику, в ее бесконечное развитие. Техника есть последняя любовь человека, и он готов изменить свой образ под влиянием предмета любви».

Машинное производство имеет космологическое значение. Царство техники - особая форма бытия, возникшая совсем недавно и заставившая пересмотреть место и перспективы человеческого существования в мире. Машина - значительная часть культуры - в XX веке осваивает гигантские территории и овладевает массами людей в отличие от прошлых эпох, где культуры охватывали небольшое пространство и небольшое количество людей, строясь по принципу «подбора качеств». В XX столетии все делается мировым, все распространяется на всю человеческую массу. Воля к экспансии вызывает неизбежно к исторической жизни широкие слои населения. Эта новая форма организации массовой жизни разрушает красоту старой культуры, старого быта и, лишив культурный процесс оригинальности и индивидуальности, формирует безликую псевдокультуру.

Существует целый ряд причин, породивших в культурологии XX века устойчивое ощущение кризиса культуры. Главное - осознание новых реальностей: универсального характера жизненно важных процессов, взаимодействия и взаимозависимости культурных регионов, общности участия человечества в современном мире, т.е. тех реальностей, которые являются источником цивилизации и одновременно ее следствием. Общность судеб различных культурных регионов представлена «катастрофами», которые захватывали не только отдельные народы, а все европейское сообщество в XX веке: мировые войны, тоталитарные режимы, фашистская экспансия, международный терроризм, экономические депрессии, экологические потрясения и т.д. Все эти процессы не могли протекать локально, не затрагивая внутренней жизни других народов, не нарушая стиля культурного развития. Все это, с точки зрения О.Шпенглера, только доказывает ошибочность эволюционного пути всей западной цивилизации.

Кризисные явления в культурной практике Европы XX века, с точки зрения этих мыслителей, носят необратимый характер. Представитель так называемого второго поколения франкфуртской школы Ю.Хабермас утверждает, что современное «позднекапиталистическое» государство способно вытеснять кризисные явления из одной сферы общества в другую: политический кризис может быть вытеснен в сферу экономики, экономический - в социальную сферу и т.д. Но область культуры, подчеркивает Ю.Хабермас, - область, применительно к которой понятие кризиса сохраняет свое значение, где он не может быть «смягчен», поскольку сфера культуры неподвластна административному манипулированию, которое осуществляет государство. В данном случае Ю.Хабермас говорит о подлинной культуре, неформальной морали и искусстве, а не о «массовой», суррогатной культуре, заполонившей историческое пространство Европы в нынешнем столетии.

Ситуация нарушения культурной целостности и разрыва органической связи человека с природными основаниями жизни в XX веке интерпретируется культурологами как ситуация отчуждения. Отчуждение - это процесс превращения различных форм человеческой деятельности и ее результатов в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Отчуждающий механизм связан с рядом проявлений: бессилие личности перед внешними силами жизни; представление об абсурдности существования; утрата людьми взаимных обязательств по соблюдению социального порядка, а также отрицание господствующей системы ценностей; ощущение одиночества; утрата индивидом своего «я», разрушение аутентичности личности.

Различные аспекты отчуждения человека XX века от культурных форм были исследованы современной культурологией.

Своеобразным введением в проблемное поле XX века являются некоторые идеи философов предшествующего столетия - своего рода культурно-теоретический прогноз, теперь уже во многом подтвержденный практикой.

«Прогнозирование» мыслителей XIX века связано с негативным отношением к судьбам европейской культуры, продемонстрировавшей, что она сама является источником отчуждения личности от подлинных целей бытия. Радикальный поворот в истолковании культуры был обозначен в трудах А.Шопенгауэра, поставившего под сомнение прогрессивную направленность всякой разумной деятельности человека.

С точки зрения А.Шопенгауэра, в процессе длительной социальной эволюции человек не сумел развить свой организм до более совершенного, чем у любого другого животного. В борьбе за свое существование он выработал в себе способность заменять деятельность собственных органов их инструментами. К XIX веку развитие машинного производства актуализировало эту проблему. В результате, считал А.Шопенгауэр, оказались бесполезными обучение и совершенствование органов чувств. Разум, следовательно, не особая духовная сила, а отрицательный итог отключения от базисных актов, названный философом отрицанием «воли к жизни».

Роль Ницше в осмыслении кризисных процессов современной культуры очень велика. По словам Т.Лессинга, ницшеанство - это продолжение той мировоззренческой позиции, которая пессимистически оценивает будущее культуры. Предшественников ницшеанской культурфилософии Ж.Ж.Руссо и Л.Толстого отвращение к рационалистическим формам культуры приводит к аскетическим и христианско-трансцендентным идеалам. Для Ницше именно эти ценности являются продуктом направленной по ложному пути, усталой и больной жизни.

Проблема кризиса культуры в результате отчуждения человека от результатов его деятельности получила свое развитие в ряде философских школ XX века. Экзистенциальная философия поставила в число актуальнейших проблем нынешнего столетия такие факторы, как абсурдность человеческого существования и тотальная изолированность человека от социума (А.Камю, К.Ясперс, М.Хайдеггер).

Вопросы психологического «недовольства культурой» и самоотчуждения личности поставлены и решены представителями психоаналитической теории (З.Фрейдом, К.Г. Юнгом, Э.Фроммом).

К числу исследователей данной проблемы относится и Г.Маркузе, разработавший концепцию «одномерного человека», который, будучи включенным в потребительскую гонку, оказывается отчужденным от таких своих социальных характеристик, как критическое отношение к существующему обществу, способность к революционной борьбе.

1.4 Диалог культур как средство преодоления их кризиса

Кризисные черты современной культуры нашли свое наиболее яркое выражение в различных симптомах распада социальной коммуникабельности. Эта тема получила художественное воплощение в современном искусстве в различных формах (в сюрреалистических живописи и поэзии, неореалистических прозе и кинематографе, «абсурдистском театре» и т. д.) у большого круга авторов: Т. Уильямса, С. Дали, И. Бергмана, С. Беккета и многих и других.

Двадцатый век заставил многих ученых рассматривать культуру как противоположное цивилизации образование. Если цивилизация всегда стремится к неуклонному движению вперед, ее путь - восхождение по лестнице прогресса, то культура осуществляет свое развитие, отказавшись от однонаправленного линейного движения вперед. Культура не использует предшествующее духовное наследие как трамплин для новых достижений по той причине, что она не может отказаться целиком или частично от культурного фонда. Напротив, огромное значение в культурном процессе имеет сопричастность с различными воплощениями традиции. Культура может строиться только на основе духовной преемственности, только с учетом внутреннего диалога культурных типов.

Культура - это огромное полифоническое пространство, подобное произведению искусства. В нем различимы «голоса» различных культурных персонажей, значимость которых не умаляется ни возрастом, ни национальной принадлежностью, ни какими-либо иными обстоятельствами. Формирование художественного мира любого философа или композитора, архитектора или модельера всегда протекает с опорой на целый комплекс культурно-художественных традиций.

В нынешнем столетии стало ясно, что диалог культур предполагает взаимопонимание и общение не только между различными культурными образованиями в рамках больших культурных зон, но и требует духовного сближения огромных культурных регионов, сформировавших на заре цивилизации свой комплекс отличительных черт.

Диалог - это вопрос не только о гуманитарных контактах больших культур, но и о способе приобщения отдельно взятой личности к духовному миру этих культурных образований. Диалог как принцип культурного развития позволяет не только органично заимствовать лучшее из мирового наследия, но и вынуждает человека подать «свой» голос, совершить личностное переосмысление «чужой» культуры. Только внутреннее переосмысление культурных ценностей, только активный диалог с культурными фигурами делает человека культурным, приобщенным к большому космосу культуры. Диалоговая форма позволяет проявиться амбивалентной природе культуры.

Сегодня развитие принципа диалога культур - реальная возможность преодолеть глубочайшие противоречия духовного кризиса, избежать экологического тупика и атомной ночи. Реальным примером консолидации различных культурных миров является союз, сформировавшийся к исходу XX века в Европе между европейскими нациями. Возможность аналогичного союза между огромными культурными регионами может возникнуть только при условии диалога, который сохранит культурные различия во всем их богатстве и многообразии и приведет к взаимопониманию и культурным контактам.

Заключение

Итак, можно сделать следующие выводы.

В культурологии трудно обойтись без понятия "ценность", так как ценности формируют ядро той или иной культуры. Существует множество определений понятия "ценность", приведем наиболее общее. Ценность - это общепринятое убеждение относительно целей, к которым человек должен стремиться, они составляют основу нравственных принципов. Ценность - это общепризнанная норма, сформированная в определенной культуре, задающая образцы и стандарты поведения, определяющая поведенческую модель человека. По представлению Достоевского, человек - это бесконечное соединение добра и зла. И если источником происхождения добра является Бог, то зло происходит от человека. Одним из важнейших источников зла в человеке становится его желания, его воля. Метания человеческой души между добром и злом становятся, в свою очередь, источником постоянных страданий человека. основным путем спасения человека становится Вера. По глубочайшему убеждению Достоевского именно и только Бог воспринимается в душе русского народа как Высший Идеал.

Проблема кризиса современной культуры не может быть рассмотрена без учета противоречий связи человека и машины. Машина - значительная часть культуры - в XX веке осваивает гигантские территории и овладевает массами людей в отличие от прошлых эпох. Кризисные явления в культурной практике Европы XX века, с точки зрения этих мыслителей, носят необратимый характер. Проблема кризиса культуры в результате отчуждения человека от результатов его деятельности получила свое развитие в ряде философских школ XX века.

Экзистенциальная философия поставила в число актуальнейших проблем нынешнего столетия такие факторы, как абсурдность человеческого существования и тотальная изолированность человека от социума. Развитие принципа диалога культур - реальная возможность преодолеть глубочайшие противоречия духовного кризиса.

Список используемых источников

Быстрова А. Н. Мир культуры (Основы культурологии). Учебное пособие. 2-е издание, исправленное и дополненное.- М.: Издательство Фёдора

Конюхова; Новосибирск: ООО «Издательство ЮКЭА», 2002.- 712 с.

Переверзенцев С. В. Федор Михайлович Достоевский. - Режим доступа: [#"justify">.Радугин А. А. Культурология. - М.: Центр, 2002. - 304 с.

Солонин Ю. Н, Каган Ю. Н. Культурология. - М. : Высшее образование, 2007. - 566 с.

Сундеева А.В. Проблема кризиса индивидуального и коллективного в современной культуре.// Материалы научной конференции 11-13 апреля 2000 . СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. - С.201-204.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.