Картины в стиле лубок 40 х годов. Народный русский лубок: история, описание, техника и фото. Произведения Печерского центра

Лубок - это, по сути, гравюра, отпечатанная с деревянной основы, а позднее - металлической. Происхождение лубок ведет из Китая, откуда позднее добрался и до Европы. Разумеется, в каждой стране этот вид искусства имел свое название и особенности.

Откуда произошло название «лубок» - доподлинно неизвестно. Версий множество: вспоминают и липовые (лубовые) доски, на которых вырезались первые картинки, и лубяные короба торговцев, продававших лубки на ярмарках, а москвичи и вовсе уверены, что лубки пошли с Лубянки. Тем не менее, лубок - самое массовое искусство русского народа с XVII до XX века.

Поначалу черно-белые и «элитные», служившие для украшения царских и боярских палат, позднее русские лубки становятся массовыми и цветными. Черно-белый оттиск раскрашивали женщины, а использовали они для этого вместо кистей заячьи лапки. Эти «раскраски» зачастую бывали неумелы и неаккуратны, но встречаются среди них и настоящие маленькие шедевры с гармонично подобранными красками.

Сюжеты лубка отличались богатым разнообразием: это и народный эпос, и сказки, и нравоучения, это «заметки» по истории, юриспруденции и медицине, это и религиозные темы - и все хорошенько сдобрено юмористическими подписями, повествующими о нравах своего времени. Для народа это были и новостные листки, и образовательные источники. Лубки зачастую преодолевали огромные расстояния, переходя из рук в руки.

Печатали лубки на дешевой бумаге самоучки из народа, и они пользовались бешеной популярностью у крестьян. Хотя высшая знать искусством лубок не признавала и сохранением для потомков этих рисунков никто специально не занимался, более того - власть и церковная элита то и дело пытались его запретить. Это теперь лубок считается настоящей кладезью, сохранившей историю Руси и народный юмор, взрастившей истинные карикатурные таланты и ставшей истоком книжной иллюстрации. И, конечно же, именно лубок - прямой предок современных комиксов.

Сегодня увидела в сети лубочные картинки, раскрашенные локальными пятнами с преобладанием фиолетового цвета, и почему-то они оказались созвучными моему настроению. Хотя раньше к лубку (народной картинке, предназначенной для тиражирования и массового распространения) относилась совершенно равнодушно. Удивившись такой перемене вкуса, решила освежить в памяти сведения об этом виде искусства.

Мыши кота хоронили. Лубок

В России лубок был распространен в XVII - начале XX века, породив массовую лубочную литературу, которая выполняла социальную функцию - приобщала к чтению беднейшие, малообразованные слои населения.

В справочниках сообщается, что свое название лубок получил от луба (верхней твердой древесины липы), которая использовалась в XVII веке в качестве гравировальной основы досок при печати картинок. В XVIII столетии луб заменили медные доски; в XIX-XX - картинки печатали типографским способом, однако название «лубочных» за ними сохранялось.

По поводу лубка вспомнились слова , чьи лекции по русскому искусству мы слушали в Суриковском институте: «Деревянная церковная скульптура соотносится с работами Растрелли так же, как лубок с голландской гравюрой, потому что представляют разные пути в искусстве». Лубок противостоял петровской гражданской гравюре, которую Петр I активно насаждал. Как писал историк И.Е. Забелин, русская народная жизнь при Петре лишь снаружи была заставлена разными немецкими «декорациями», а внутри оставалась такой же, как и раньше.

Николай Николаевич говорил: «В целом, лубок был защитой русского народного мировоззре-ния. Если Петр I вводил точные науки, то в лубке защищался, как бы мы теперь сказали, поэтический замысел, сказка. Если гравюры Шхонебека подписывались, в общем-то, языком газеты и официальных документов, то в лубках мы находим сказы, былины, песни, а также прибаутки, поговорки. Если на гравюрах Петра было все абсолютно серьезно, потому что они являлись, прежде всего, документами, то в лубке появ-ляется много смеха, иронии. И, наконец, если петровская гравюра всегда выполнялась на меди, была чистой графикой, за что ее ценили некоторые художники XX века и опирались на нее как на чистую графику (мирискуссники, например)…, то лубок графикой не назовешь, - это совершенно особое, не только графическое изображение». Русские лубочные картинки раскрашивались яркими красками.

В лубочном искусстве существовали разные жанры. Например, большое распространение получили лубочные картинки на церковные темы (сюжеты Священного писания, житийной литературы, духовных притч). Существовали лубки поэтические, сказочные, иллюстрировавшие былины. Среди картинок были и пейзажные - с изображением природы, памятных мест; были лубки-карты. Бытовали лубки жанровые, картинные, с придуманным сюжетом, и психологические - со свиданиями, свадь-бами, сговорами. Были лубочные картинки обрядовые и календарные. Наконец, существовали лубочные бестиарии, на которых показывались звери и птицы.

В разных вариантах данного лубка Равинский находил разные надписи балаганного характера. Например, на одном из них внизу изображена мышь с трубочкой в зубах, сидящая верхом на другой мыши, которая везет бочонок с вином. Над ними надпись: «Мышка тянет табачишко». Имеется в виду . Также имеется в виду и торговля водкой, которая сначала была частной, а затем превратилась в государст-венную монополию.

Хроникой можно назвать и знаменитый лубок, который назывался «Как ловили кита в Белом море». Рассказ, лежавший в его основе, не был придуман, а заимствован из газеты «Московские ведомости», в которой сообщалось, что такого-то числа, дня и года в Белое море заплыл кит и был выловлен сетями.

Церковный лубок продолжал жить и в XIX веке. В нем можно выделить разные пласты. Был, к примеру, глубокий пласт старообрядческого церковного лубочного искусства. Старообрядцы сохранили церковную традицию в лубке.

Свое название получил от луба (верхней твердой древесины липы), которая использовалась в 17 в. в качестве гравировальной основы досок при печати таких картинок. В 18 в. луб заменили медные доски, в 19–20 вв. эти картинки производились уже типографским способом, однако их название «лубочные» было за ними сохранено. Этот род незатейливого и грубоватого искусства для массового потребления получил широкое распространение в России в 17 – начале 20 вв., даже породив массовую лубочную литературу. Такая литература выполняла свою социальную функцию, приобщая к чтению беднейшие и малообразованные слои населения.

Бывшие произведениями народного творчества, поначалу выполнявшиеся исключительно непрофессионалами, лубки повлияли на появление произведений профессиональной графики начала 20 в., отличавшейся особым изобразительным языком и заимствовавшей фольклорные приемы и образы.

Лубки всегда были доступны по цене даже самым несостоятельным покупателям, отличались доходчивостью текстов и изобразительного ряда, яркостью красок и взаимодополняемостью изображения и пояснений.

Художественными особенностями лубочной графики являются синкретизм, смелость в выборе приемов (вплоть до гротеска и намеренной деформации изображаемого), выделение тематически главного более крупным изображением (в этом – близость детским рисункам). От лубков, бывших для простых горожан и сельских жителей 17 – начала 20 в. и газетой, и телевизором, и иконой, и букварем, ведут свою историю современные домашние постеры, красочные перекидные календари, плакаты, комиксы, многие произведения современной массовой культуры (вплоть до искусства кино).

Как жанр, объединяющий графику и литературные элементы, лубки не были сугубо русским явлением.

Древнейшие картинки такого рода бытовали в Китае, Турции, Японии, Индии. В Китае они исполнялись первоначально от руки, а с 8 в. гравировались на дереве, отличаясь в то же время яркой красочностью, броскостью.

Европейский лубок известен с 15 в. Основными способами производства картинок в странах Европы были ксилография или гравюра на меди (с 17 в.) и литография (19 в.). Появление лубков в странах Европы было связано с производством бумажных иконок, распространявшихся на ярмарках и в местах паломничества Ранние европейские лубки имели исключительно религиозное содержание. С началом Нового времени оно быстро утратилось, сохранив оттенок наглядно-нравоучительной занимательности. С 17 в. лубки бытовали в Европе повсеместно. В Голландии их называли «Centsprenten», во Франции – «Canards», в Испании – «Pliegos», в Германии – «Bilderbogen» (наиболее близкое русскому варианту). Они комментировали события Реформации 16 в., войны и революции в Нидерландах 17 в., в 18 – начале 19 в. – всех французских революций и Наполеоновских войн.

Русские лубки 17 в.

В Российском государстве первые лубки (бытовавшие как произведения анонимных авторов) печатались в начале 17 в. в типографии Киево-Печерской лавры . Мастера резали вручную и картинку, и текст на гладко-струганной, шлифованной липовой доске, оставляя выпуклым текст и линии рисунка. Далее особой кожаной подушкой – мацой – на рисунок наносили черную краску из смеси жженого сена, сажи и вареного льняного масла. Поверх доски накладывали лист влажной бумаги и все вместе зажимали в пресс типографского стана. Полученный оттиск затем раскрашивался от руки в один или несколько цветов (этот вид работы, часто поручавшийся женщинам, в некоторых областях именовался «мазней по носам» – раскраской с учетом контуров).

Самым ранним лубочным изображением, найденным в восточно-славянском регионе, считается икона Успение Богородицы 1614–1624, первый московский лубок из хранящихся ныне в коллекциях конца 17 в.

В Москве распространение лубочных картинок началось с царского двора. В 1635 для 7-летнего царевича Алексея Михайловича в Овощном ряду на Красной площади были куплены так называемые «печатные листы», после чего мода на них пришла в боярские хоромы, а оттуда – в средние и низшие слои горожан, где лубок обрел признание и популярность примерно к 1660-м.

Среди основных жанров лубочных листов вначале бытовал лишь религиозный. На волне начавшегося раскола русской православной церкви на старообрядцев и никониан обе противоборствующие стороны стали печатать свои листы и свои бумажные иконы. Изображения святых на бумажных листах продавали в изобилии у Спасских ворот Кремля и в Овощном ряду московского торга. В 1674 патриарх Иоаким в специальном указе о людях, что «резав на досках, печатают на бумаге листы святых икон изображения... которые ни малого подобия первообразных лиц не имеют, токомо укор и бесчестие наносят», запретил производство лубочных листов «не для почитания образов святых, но для пригожества». При это он повелел, «чтобы на бумажных листах икон святых не печатали, в рядах не продавали». Однако к тому времени недалеко от Красной площади, на углу Сретенки и совр. Рождественского бульвара была уже основана Печатная слобода, где жили не только печатники, но резчики лубочных картинок. Название этого ремесла даже дало название одной из центральных улиц Москвы – Лубянке, а также соседней с нею площади. Позже районы расселения мастеров лубочного дела умножились, подмосковная церковь, ныне стоящая в черте города, – «Успение в Печатниках» сохранила название производства (как и «Троица в Листах» в составе архитектурного ансамбля Сретенского монастыря).

Среди художников, трудившихся над изготовлением гравировальных основ для этих лубков, были знаменитые мастера киевско-львовской типографской школы 17 в. – Памва Берында, Леонтий Земка, Василий Корень, иеромонах Илия. Печатные оттиски их произведений раскрашивались от руки в четыре цвета: красный, лиловый, желтый, зеленый. Тематически все лубки, созданные ими, были религиозного содержания, однако библейские герои нередко изображались на них в русской народной одежде (как пашущий землю Каин на лубке Василия Кореня).

Постепенно среди лубочных картинок, помимо религиозных сюжетов (сцен из житий святых и Евангелия), появляются иллюстрации к русским сказкам, былинам, переводным рыцарским романам (о Бове Королевиче, Еруслане Лазаревиче), историческим сказаниям (об основании Москвы, о Куликовской битве).

Благодаря таким печатным «потешным листам» сегодня реконструируются детали крестьянского труда и быта допетровского времени («Старик Агафон лапти плетет, а жена его Арина нитки прядет»), сцены пахоты, жатвы, заготовки леса, выпечки блинов, ритуалов семейного цикла – рождений, свадеб, похорон. Благодаря им история повседневной русской жизни наполнилась реальными изображениями бытовой утвари и обстановки изб. Этнографы до сих пор используют эти источники, восстанавливая утраченные сценарии народных гуляний, хороводов, ярмарочных действ, детали и инструментарий ритуалов (например, гаданий). Некоторые образы русских лубочных картинок 17 в. надолго вошли в обиход, в том числе образ «лестницы жизни», на которой каждое десятилетие соответствует определенной «ступени» («Первая ступень сей жизни проходить въ безпечной игре…»).

При этом очевидные недостатки ранних лубков – отсутствие пространственной перспективы, их наивность восполнялись точностью графического силуэта, уравновешенностью композиции, лаконичностью и максимальной простотой изображаемого.

Русские лубки 18 в.

Петр I увидел в лубке мощное средство пропаганды. В 1711 он основал в Петербурге специальную гравировальную палату, куда собрал лучших российских рисовальщиков, прошедших выучку у западных мастеров. В 1721 он издал указ, предписывающий наблюдать за изготовлением лубочных портретов царственных особ с требованием не упускать лубок из-под государственного контроля. С 1724 лубки в Петербурге по его указу стали печатать с медных пластин ксилографическим методом. Это были панорамы города, изображения победных баталий, портреты царя и его приближенных. В Москве, однако, продолжалась печать с деревянных досок. Изделия продавались уже не только «на Спасском мосту», но и во всех крупных «рядах и на улицах», произведениям лубочной графики развозилась во множество провинциальных городов.

Сюжетно петербургские и московские лубки стали заметно различаться. Сделанные в Петербурге напоминали официальные эстампы, московские же были насмешливыми, а порой и не очень пристойными изображениями приключений дурашливых героев (Савоськи, Парамошки, Фомы и Еремы), любимых народных празднеств и забав (Медведь с козою , Удалые молодцы – славные борцы , Охотник медведя колет , Охота на зайцев ). Такие картинки скорее развлекали, чем назидали или поучали зрителя.

Разнообразие тематики русских лубков 18 в. продолжало расти. К ним добавилась евангелическая тема (напр., Притча о блудном сыне ) при этом церковные власти старались не выпускать издание подобных листов из-под своего контроля. В 1744 Святейший Синод выпустил указание о необходимости тщательно проверять все лубки религиозного содержания, что было реакцией церкви на неподконтрольность изобразительных стилей и сюжетов лубочных картинок. Так, на одной из них раскаявшийся грешник был изображен у гроба со скелетом. Подпись гласила «Плачу и рыдаю, когда о смерти помышляю!», но изображение обрамлял жизнерадостный разноцветный венок, наводивший зрителя на мысль не о бренности существования, а о его веселии. На таких лубках даже бесы изображалась добродушными, словно дрессированные медведи; они не пугали, а скорее смешили людей.

В то же время в Москве, лишенной Петром титула столицы, стали распространяться и антиправительственные лубки. Среди них – изображения нахального кота с огромными усами, внешне похожего на царя Петра, чухонской бабы-яги – намека на уроженку Чухонии (Лифляндии или Эстонии) Екатерину I. Сюжет Шемякин суд критиковал судебную практику и волокиту, так и не преодоленные за век после введения Соборного Уложения (с 1649). Так народный сатирический лубок положил начало российской политической карикатуре и изобразительной сатире.

С первой половины 18 в. началось бытование календарных (Брюсов календарь), со второй – биографических (Жизнеописание славного баснописца Эзопа ) лубков.

В Петербурге в виде лубочных листов издавались географические карты, планы, чертежи. Во всех городах и провинциях отлично раскупались листы московского производства, воспроизводившие житейско-воспитательные сентенции на любовную тему (Ах, черный глаз, поцелуй хоть раз , Богатую взять, будет попрекать. Хорошую взять, много будет людей знать. Умную взять, не даст слова сказать... ). Немолодые покупатели предпочитали назидательные картинки о пользе нравственной семейной жизни (Обязанъ заботиться бесь отдыха о жене и о детяхъ ).

Подлинную популярность завоевали юмористические и сатирические листы с литературными текстами, содержащими короткие рассказы или сказки. На них зритель мог найти то, чего не случалось в жизни: «несгораемого человека», «крестьянскую девицу Марфу Кириллову, пробывшую под снегом 33 года и оставшуюся невредимой», странных существ с когтистыми лапами, змеиным хвостом и человеческим бородатым лицом, якобы «найденных в Ишпании на берегу реки Улер 27 генваря в 1775 году».

«Народным гротеском» считают изображенную на лубках того времени небывальщину и всяческие чудеса. Так, именно в лубочных изображениях старухи и старцы, попав внутрь мельницы, превращались в молодых женщин и бравых молодцев, дикие звери выслеживали охотников, дети пеленали и баюкали родителей. Известны лубочные «перевертыши» – бык, ставший человеком и подвесивший мясника за ногу на крюк, и лошадь, погоняющая всадника. Среди «перевертышей» на гендерную тему – одинокие женщины, разыскивающие на деревьях «ничейных» мужчин, неведомо как там оказавшихся; силачки, отнимающие у мужиков штаны, дерущиеся друг с другом за кавалеров, так никому и не достающихся.

По иллюстрациям к переводным авантюрным повестям, текстам песен, афористическим выражениям, анекдотам, «предсказаниям оракулов» и толкованиям сонников в лубках 18 в. можно судить о тогдашних нравственных, моральных и религиозных идеалах народа. Русские лубочные картинки осуждали разгул, пьянство, супружескую неверность, неправедно нажитое богатство, восхваляли защитников Отечества. В Петербурге большими тиражами расходились картинки с рассказами о примечательных событиях в мире. Так, Кит, пойманный в Белом море , Чудо лесное и чудо морское повторяли сообщения газеты «Санкт-Петербургские ведомости». В годы успешных боев Семилетней войны (1756–1763) были созданы картинки с изображениями отечественных конных и пеших гренадеров, с портретами известных полководцев. Немало лубков со сценами победных сражений появилось в период русско-турецких войн 1768–1774 и 1787–1791. Так петербургский лубок становился своеобразной иллюстрированной газетой для широких кругов малограмотных читателей.

Былинные герои на лубочных картинках нередко изображались в момент их триумфа над соперником. Царь Александр Македонский – во время победы над индийским царем Пором, Еруслан Лазаревич – одолевавшим семиглавого дракона. Илью Муромца рисовали поразившим стрелой Соловья-Разбойника, причем Илья походил на царя Петра I, а Соловей – на сокрушенного им шведского короля Карла XII. Большой популярностью пользовались и лубочные серии про русского солдата, одолевающего всех врагов.

Кочуя из мастерской в мастерскую, идеи и сюжеты лубков обрастали нововведениями, сохраняя свою самобытность. К концу 18 столетия сформировалась главная отличительная особенность лубочных листов – неразрывное единство графики и текста. Иногда надписи стали входить в композицию рисунка, составляя его часть, чаще же превращались в фон, а иногда просто окаймляли изображение. Типичным для лубочной графики стало разбивание сюжета на отдельные «кадры» (схожие с житийными «клеймами» на древнерусских иконах), сопровождавшиеся соответствующим текстом. Иногда, как и на иконах, текст располагался внутри клейм. Графическая монументальность плоских фигур в окружении пышных декоративных элементов – травы, цветов и разных мелких деталей, заставляющая современных зрителей вспомнить классические фрески ярославских и костромских мастеров 17 в., продержалась как основа лубочного стиля до самого конца 18 в.

На рубеже же 18–19 вв. в производстве лубковых картинок начался переход от ксилографии к металло- или литографии (печати с камня). Одноцветные, а следом и многоцветные картинки стали раскрашиваться типографским способом. Возникло декоративное единство композиции и раскраски при сохранении независимости от приемов профессиональной графики. Выработались устойчивые цветовые атрибуты в наиболее популярных изображениях (желтый Кот Казанский, голубые мыши в лубке с погребением Кота, разноцветные рыбы в Повести о Ерше Ершовиче ). Появились новые приемы выразительности в передаче облаков, морских волн, древесной листвы, травы, складок одежды, морщин и черт лица, которые стали прорисовываться с большой тщательностью.

Одновременно староверы в глухих монастырях на реках Выг и Лекса в Карелии освоили свою технику производства и размножения лубочных картинок. Утвержденный духовными отцами оригинал они переносили на плотную бумагу, затем по контуру рисунка иглой накалывали множество дырочек. Новые листы подкладывали под наколотые иглами, и мастер похлопывал по нему мешочком с угольной пылью. Пыль сквозь отверстия проникала на чистый лист, и художнику оставалось только обвести получившиеся штрихи и черточки, чтобы потом аккуратно раскрасить картинку. Способ этот именовали «припорохом».

Русские лубочные картинки 19 в.

В 19 в. лубок еще более усилил свою роль как «иллюстрации русской действительности». Во время Отечественной войны 1812 было издано множество патриотических лубков с рисунками и подписями. Под влиянием устойчивых приемов изображения народных потешных листов, в годы той войны появились авторские имитации народных лубков, выполненные профессиональными художниками в лубочном стиле. Среди них – офорты И.И.Теребенева, А.Г.Венецианова , И.А.Иванова, отобразившие изгнание войск Наполеона из России. Реалистические изображения русских воинов, крестьян-партизан соседствовали на них с фантастическими, гротескными образами французских захватчиков-гренадеров. Началось параллельное существование авторских офортов «под лубок» и собственно народных, анонимных лубочных картинок.

В 1810-х для того, чтобы быстро реагировать на происшествия и предлагать покупателям раскрашенные от руки литографии «на злобу дня», издательствам уже требовалось не более двух недель. Производство оставалось недорогим: стоимость 100 отпечатанных типографским способом листов равнялась 55 коп. Некоторые из листов печатались крупно – 34 × 30 или 35 × 58 см; среди них чаще всего встречались раскрашенные портреты сказочных героев – Еруслана, Гвидона, Бовы Королевича, Салтана. В народе листы распространялись бродячими торговцами (офенями, коробейниками), разносившими их по селам в лубяных коробах; в городах листы можно было найти на рынках, торгах, ярмарках. Поучая и развлекая, они пользовались постоянным и неубывающим спросом. Ими украшали избы, все чаще помещая рядом с иконами – в красный угол или просто развешивая их на стенах.

В 1822 молодой московский ученый И.Снегирев стал собирать и изучать народные картинки, но когда он предложил членам Общества российской словесности свой доклад о них, те засомневались, может ли подлежать научному рассмотрению «столь пошлый и площадный предмет, какой предоставлен в удел черни». Для доклада о лубках было предложено иное название – . Оценка этого вида народного искусства оказалась весьма мрачной: «Груб и даже безобразен пошиб лубочной картинки, но простолюдин свыкся с ним, как с обычным покроем своего серого кафтана или с нагольной шубой из домашней овчины». Однако у Снегирева нашлись последователи, среди них был Д.А.Ровинский, ставший крупнейшим собирателем лубков и затем оставивший свою коллекцию в дар Румянцевскому музею в Москве.

Тематически все более значительное место в народных листах стала занимать критика богатых, жадных, тщеславных людей. Новый смысл обретали известные с 18 в. листы Франт и продажная франтиха , Мздоимец-ростовщик , Сон богача . Лубки изобразительно критиковали чиновников, помещиков, представителей духовного сословия (Челобитная калязинских монахов ).

В 1839, во времена действия строгого цензурного устава (прозванного современниками «чугунным») цензуре подверглись и лубочные издания. Однако попытки правительства прекратить их производство результата не принесли, среди них – распоряжение московских властей от 1851 перелить все медные доски в «старой столице» на колокола. Когда властям стало ясно, что запретить развитие этой формы народного творчества невозможно, началась борьба за превращение лубка в орудие исключительно государственной и церковной пропаганды. При этом раскольничий (староверческий) лубок был запрещен Николаем I в 1855, а сами монастыри на Выге и Лексе были по тому же указу закрыты. Лубочные издания кратких житий русских святых, бумажные иконки, виды монастырей, Евангелия в картинках стали печататься по единой утвержденной церковными властями основе и бесплатно раздавались среди народа «для укрепления веры».

Число литографий, выпускавших лубки в России, неуклонно росло. Одна лишь литографская мастерская издателя И.Голышева, основанная в 1858, выпускала до 500 тыс. оттисков в год. Однако развитие массового производства этих картинок сказалось на их качестве, раскраске, привело к утрате индивидуальности в изобразительной манере, содержании. Тогда же, в середине 19 в., в виде лубочных листов стали печататься не только притчи А.П.Сумарокова и иллюстрации к басням И.А.Крылова , но и сказки В.А.Левшина, повести Н.М.Карамзина , короткие произведения А.С.Пушкина , М.Ю.Лермонтова , А.В.Кольцова , Н.В.Гоголя . Часто переделанные и искаженные, утратившие имя автора, они в силу огромных тиражей и непреходящей популярности приносили огромные доходы издателям. Именно тогда к искусству лубка стали относиться как к псевдоискусству, китчу.

Иногда авторские произведения получали в лубках не только своеобразную графическую интерпретацию, но и сюжетное продолжение. Таковы лубки Бородино на стихи Лермонтова, Под вечер, осенью ненастной на стихи Пушкина, выпущенные под названием Романс , иллюстрации к сюжетам песен Кольцова.

С 1860 лубочные листы стали непременным атрибутом интерьера дома образованного крестьянина. Они сформировали понятие «массового читателя», возникшего, как писал один из исследователей в журнале «Отечественные записки», из «нянюшек, матушек и кормилиц». Выполнявшие, по словам издателя И.Д.Сытина, роль «газеты, книги, школы», лубочные листы все чаще становились и первыми букварями, по которым крестьянские дети учились грамоте. При этом подделка «под народность» в некоторых типографских лубках вызывала негодование литературных критиков (В.Г.Белинского , Н.Г.Чернышевского), упрекавших издателей в безвкусии, нежелании развивать и совершенствовать мировоззрение людей. Но поскольку лубочные издания были подчас единственным доступным крестьянам чтением, Н.А.Некрасов мечтал о том времени:

Когда мужик не Блюхера,

И не Милорда глупого,

Белинского и Гоголя

С базара понесет ...

Упомянутые поэтом Блюхер и Милорд Георг были героями лубков, бытовавших с конца 18 в. Западноевропейские темы подобных «листов для народа» легко превращались в русские. Так, французское предание о Гаргантюа (легшее во Франции в основу книги Ф.Рабле) превратилось на Руси в лубочные листы про Славного Объедалу и веселого Подливалу . Весьма популярным был и лист Денежный дьявол – критика всеобщего (выходило: западного) преклонения перед силой золота.

В последней трети 19 в., когда появилась хромолитография (печатание в несколько красок), еще более удешевившая лубочное производство, был установлен жесткий цензурный контроль за каждой картинкой. Новый лубок стал ориентироваться на официальное искусство и задаваемые им темы. Истинный, старый лубок как вид изобразительного народного творчества почти перестал существовать.

Русский лубок в 20 в. и его трансформации.

Многие мастера кисти и слова России искали в лубочных листах, их доходчивости и популярности свои источники вдохновения. Учиться этому призывал учеников И.Е.Репин. Элементы лубочной графики можно найти в творчестве В.М.Васнецова , Б.М.Кустодиева , ряда других художников начала 20 в.

Между тем, народные картинки продолжали раскупаться на торгах по всей стране. На рубеже 19–20 вв., в годы англо-бурской войны, известного лубочного героя Объедалу рисовали в виде великана бура, объевшегося англичанами. В 1904, с началом русско-японской войны, того же Объедалу изображали уже в виде русского солдата-богатыря, пожирающего японских солдат.

К народному лубку обращались и иллюстраторы сатирических журналов в годы Первой русской революции 1905–1907.

Художественный опыт народа, его чувство красоты и меры оказали немалое влияние на известных художников Михаила Ларионова и Наталью Гончарову. Именно они в 1913 устроили первую в России выставку лубочных картинок.

В августе 1914 авангардисты К.Малевич , А.Лентулов , В.В.Маяковский, Д.Д.Бурлюк создали группу «Сегодняшний лубок», возродившую старинные традиции батального лубка 19 в. Эта группа выпустила, используя традицию лубочного примитива, серию из 22 листов на военные сюжеты. В них патриотический подъем начала Первой мировой войны соединил специфику наивно-примитивного художественного языка с индивидуальной манерой каждого художника. Стихотворные тексты к листам писались Маяковским, искавшим вдохновение в старинных традициях рифмовки:

Эхъ ты, немец, при да при же!
Не допрёшь, чтобъ есть въ Париже!
И уж, братец, клином клин:
Ты въ Парижъ – а мы въ Берлинъ!

Массово издававшиеся лубки типографии Сытина восхваляли в то время подвиги вымышленного удальца – русского солдата Козьмы Крючкова.

Лубочные листы как самостоятельные графические произведения перестали выпускаться в России в 1918, когда все печатное дело стало государственным и попало под единый идеологический контроль. Однако жанр лубка, то есть понятных простому народу листов с картинками, повлиял на творчество множества советских художников. Его влияние можно найти в вошедших в историю мирового изобразительного искусства плакатах 1920-х «Окна РОСТА». Именно это влияние сделало популярными ранние советские постеры, выполненные в лубочном духе – Капитал В.И.Дени (1919), критиковавший империалистическую олигархию, а также Ты записался добровольцем? и Врангель еще жив Д.С.Моора, призывавшие к защите Отчества. Маяковский, М.Черемных специально искали возможности усилить художественную выразительность этих «советских лубков» (советского агитационного искусства). Образы лубочных листов использовали в поэтическом творчестве Демьян Бедный , С.Есенин , С.Городецкий.

С традиционным русским лубком роднит работы русских художников-авангардистов и конструктивистов лаконизм средств выразительности, монументальность и продуманность композиции. В особенности очевидно его влияние в творчестве И.Билибина , М.Ларионова , Н.Гончаровой, П.Филонова , В.Лебедева , В.Кандинского , К.Малевича , позже – В.Фаворского , Н.Радлова, А.Радакова.

Во время Великой Отечественной воины лубок как вид народной графики был вновь использован Кукрыниксами . Злые карикатуры на фашистских главарей (Гитлера, Геббельса) сопровождались текстами острых фронтовых частушек, высмеивавшими «косого Гитлера» и его приспешников.

В годы хрущевской «оттепели» (конец 1950-х – начало 1960-х) в Москве организовывались выставки лубочных картинок, которые объединяла в экспозиции лучшие образцы из коллекций Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Литературного музея, Российской национальной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина в Петербурге, Российской государственной библиотеки в Москве. С этого времени берет начало систематическое научное изучение лубочных картинок в советском искусствознании.

В годы так называемой «стагнации» (1965–1980) художница Т.А.Маврина использовала приемы лубка для иллюстрирования детских книг. Позднее, во времена «перестройки», делались попытки запустить детские комиксы на разворотах журналов «Крокодил» и «Мурзилка» в духе традиционных лубочных картинок, но популярности они не обрели.

В современной России начала 21 в. неоднократно предпринимались попытки оживить утраченные традиции производства лубочных картинок. Среди успешных попыток и авторов – В.Пензин – основатель новой мастерской лубка в Москве. По мнению многих художников и издателей России, лубок национален, самобытен, не имеет себе равных по многочисленности и богатству сюжетов, разносторонности и живости откликов на события. Его нарядные, красочные листы с назидательным, познавательным или шутливым текстом вошли в народную жизнь, просуществовав в России куда дольше, чем в Европе, соперничая с профессиональной графикой и литературой и взаимодействуя с ними.

Старые лубочные листы хранятся ныне в Отделе эстампов Российской государственной библиотеки в составе коллекций Д.А.Ровинского (40 толстых папок), В.И.Даля, А.В.Олсуфьева, М.П.Погодина, а также в Российском государственном архиве древних актов и Гравюрном кабинете Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.

Лев Пушкарев , Наталья Пушкарева

Литература:

Снегирёв И. О простонародных изображениях . – Труды общества любителей российской словесности при Московском университете, ч. 4. М., 1824
Ровинский Д.А. Русские народные картинки , т. 1–5. СПб, 1881
Иванов Е.П. Русский народный лубок . М., 1937
Русский лубок ХVII–ХIХ вв . М. – Л., 1962
Лубок: Русские народные картинки ХVII–ХVIII вв . М., 1968
Русский лубок . М., 1970
Дренов Н.А. От лубка к Кинематографу роль лубка в становлении массовой культуры XX в . – Традиционная культура. 2001, № 2

убок - народная картинка, вид графики, изображение с подписью, отличающееся простотой и доступностью образов. Первоначально вид народного творчества. Выполнялся в технике ксилографии, гравюры на меди, литографии и дополнялся раскраской от руки.

Фарнос-красный нос. XVII век

С середины XVII века на Руси впервые появились печатные картинки, называемые «фряжскими» (иностранными). Затем эти картинки называли «потешными листами», во второй половине XIX века их стали называть лубками. Способ изготовления придумали в Китае в VIII веке. Рисунок делали на бумаге, потом его переводили на гладкую доску и специальными резцами углубляли места, которые должны остаться белыми. Все изображение состояло из стеночек. Работа была трудная, одна маленькая ошибка – и приходилось начинать все сначала. Потом доску зажимали в печатном станке, похожем на пресс, специальным валиком наносили черную краску на стеночки. Осторожно сверху клали лист бумаги и прижимали его. Оттиск был готов. Осталось просушить и раскрасить красками. Лубки делались разных размеров. Из Китая технология лубка перешла в Западную Европу в XV веке. И в середине XVII века в Россию. Завезли лубки иностранцы, чтобы дарить. А кто-то из иноземцев сделал станок для показа. Лубки очень полюбились в России. Во-первых, в них пересказывалась история, география, печатались литературные произведения, азбуки, учебники по арифметике, священное писание. И все это делалось картинками. Иногда много картинок располагалось ярусами. Иногда были тексты на лубках. Во-вторых, лубки служили украшением. Русские мастера придали лубку радостный характер.

«Мыши кота погребают», 1760

XVII-ХVIII вв. - это эпоха реформ Петра I, которые не всем нравились. Светский лубок был откровенным орудием политической борьбы. Противники реформ Петра I печатают лубки, на которых изображен кот с красными вытаращенными глазами, так рисовали портрет Петра I. «Кот Казанский». Лубок «Мыши кота погребают» появился после смерти императора. Принципиально новым в лубке был смех. Это отличает его от официального искусства XVIII века. Главная задача лубка - украсить дом. Были и сатирические лубки. Петр I издавал указы о запрещении сатирических лубков. Но только после смерти императора лубок потерял политическую остроту. Он приобрел сказочно-декоративный характер. Появились богатыри, актеры балагана, шуты, реальные и фантастические звери, птицы. Героями картинок стали сказочные персонажи: шуты Савоська и Парамошка, Фома и Ерема, Иван- царевич, Бова-королевич, Илья Муромец. Лубок стал красочней, ведь он украшал избы крестьян. Картинки раскрашивали свободно. Цвет клали декоративными пятнами вразброс. Вначале красный цвет, самый яркий и плотный (гуашь или темпера). Другие краски прозрачней.

Какие краски любили на Руси?

(Красный, малиновый, голубой, зеленый, желтый, иногда черный). Красили так, чтобы сочетание было резким. Высокое качество рисунка говорило, что вначале лубки рисовали профессиональные художники, которые при Петре I остались без работы. А уже потом присоединились резчики пряничных досок и другие городские ремесленники. Сюжеты настенных росписей и изразцов (а что такое - изразец?) «переселились» в гравюру тогда, когда народное архитектурное творчество было приостановлено, а любовь к настенной росписи и деревянной резьбе еще не иссякла. Была целая серия портретов, а точнее изображений былинных и литературных персонажей: Ильи Муромца, Алеши Поповича, Соловья-разбойника, лица храбрых витязей и их королевен. Такие портреты были популярны в народе. А причина заключалась в их художественных качествах. Нарисованы ярко, празднично, Лица приятные, фигуры стройные, в красивых одеждах. В лубках-портретах воплотились глубоко народные эстетические идеалы, воплотилось понимание достоинства и красоты человека. Лубок воспитывал художественный вкус людей. И заимствовал все лучшее из других искусств.

Кот казанской, ум астраханской, разум Сибирской (XVIII век)

Как делали лубки?

Гравер делал основу для картинки - доску и отдавал заводчику. Тот покупал доски, готовые к оттискам, а оттиски отправлял на раскраску. Под Москвой в селе Измайлово жили лубочники, делавшие гравюры на дереве и меди. Женщины и дети занимались раскраской лубков.

Как делали краски, из каких материалов?

Варили сандал с добавкой квасцов, получалась малиновая краска. Акцент делали на яркий красный или вишневый цвет. Использовали лазурит для голубой краски. Варили краски из листьев и коры деревьев.

Каждая мастерица раскрашивала по-своему. Но все учились друг у друга, и лучшие приемы использовали в своей работе. Любая тема освещалась в лубке с предельной глубиной и широтой. Например, на четырех полных листах повествовалось о нашей Земле. Где, какие народы живут. Много текста и много картинок. Лубки были про отдельные города, про разные события. Например, поймали в Белом море кита, и на большом листе нарисован кит. Или как мужчина выбирает невесту, или модные наряды, или «Азбуки».

Лубок - это название, возможно, происходит от площади Лубянка, на которой был торг лубяными изделиями. На углу Рождественского бульвара сохранилась церковь «Успения в печатниках». В старину жили вокруг церкви мастера типографского дела - печатники. Недалеко - другая церковь «Троица в листах». Около её ограды по праздничным дням продавали занимательные и яркие картинки.

А может быть, это название происходит от слова «луб» - лубяной, т.е. деревянный. Рисунки вырезали на деревянных досках. Продавали эти картинки и разносили их по всей земле русской офени (коробейники), которые хранили свой товар в лубяных коробах. Дорожили лубками очень. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» рассказывается, как у крестьянина изба горела, а он первое, что вынес – картинки. В лубке никогда не было горя или плача. Он только радовал и веселил, да иногда обличал, но это делал с большим юмором и достоинством. Лубок вселял в людей веру в себя, в свои силы. Разносчиков лубков - офеней ждали повсюду. Детишкам они несли картинки с буквами, девицам картинки с модной одеждой, про любовь, а мужчинам - что-нибудь политическое. Покажет офеня такую картинку, да расскажет, что нового произошло в стране. Вот за эти картинки и досталось и офеням, и издателям.

В XIX веке Москва была главной поставщицей лубков. Вот урядники других городов и писали в Москву начальству про политические лубки.
Одним из крупнейших и известных в России производителей и распространителей печатного лубка был И. Д. Сытин.
Первые лубки Сытина назывались:
Петр Первый за учителей своих заздравный кубок поднимает;
как Суворов играет в бабки с деревенскими ребятишками;
как наши предки славяне крестились в Днепре и свергали идола Перуна.
Сытин начал привлекать к изготовлению лубков профессиональных художников. Для подписей к лубкам использовались народные песни, стихи известных поэтов. В 1882 году в Москве состоялась художественная выставка,где лубки Сытина получили диплом и бронзовую медаль выставки.

И. Д. Сытин около 20 лет коллекционировал доски с которых печатались лубки. Коллекция стоимостью несколько десятков тысяч рублей была уничтожена во время пожара в типографии Сытина во время Революции 1905 года.

В старину в жизни простого человека было немало горя. Однако искусство народа на редкость жизнерадостно. В жизни народного искусства много общего с жизнью природы. Подобно природе оно отбирает только лучшее и шлифует его столетиями, создавая поистине совершенную технологию, форму, орнамент и колорит.

Предлагаю Вам картинки-лубки современного художника и педагога Марины Русановой.Серия картинок в стиле лубка на тему русских народных пословиц художнице очень даже удалась. Г. Курбе однажды сказал:
Подлинными художниками являются те, которые начинают с того места, на котором кончили их предшественники.
Удачи Марине в этом виде графики и успехов в работе к кинематографу.

Лубок – народные картинки на популярные сюжеты с поясняющим текстом, в качестве которого могли использоваться пословицы, простеньких стихотворения или небольшие рассказы. Нередко лубочные картинки были намеренно декоративны и даже гротескны. Благодаря своей дешевизне они пользовались огромным спросом даже у беднейших слоёв населения. Рассматривая эти картинки с удивлением замечаешь, что многие из них актуальны и сегодня.

Сегодня точно неизвестно, как и почему назвал эти картинки «лубочными». По одной из версий название картинки получили из-за того, что вырезали их на липовых досках. По другой – картинки эти продавали в офени-коробейники в лубяных коробах. А кто-то утверждает, что название пошло с Лубянки – московской улицы, где жили мастера по изготовлению этих картин. Но так или иначе, именно лубки – народные юмористические картинки, которые продавались на ярмарках с 17-го до начала 20-го веком, считались самым популярным и самым массовым видом художественного творчества на Руси.

Картинки продавали в по 1-2 копейки за штуку или партиями по 100 штук по рублю. В Москве лубок можно было купить у стен Кремля – на мосту у Спасских ворот, где вcякий люд толпился с раннего утра и до темна. Для царского обихода «потешные» лиcты продавали в Овощном ряду.

Лубок – это оттиск или гравюра, которые получают на бумаге с деревянного клише. Сначала лубочные картинки быть только черно-белыми. Ими украшали боярские хоромы и царские палаты, а уже позже картинки стали цветными, а их производство – массовым.

Позже картинки начали раскрашивать. Занимались этим женщины под Владимиром и под Москвой, пользуясь при этом заячьими лапками. Порой такие картинки чем-то напоминали современную раскраску для малышей – торопливую, неумелую, а порой и нелогичную по цвету. Но среди дошедших до нас лубков учёные сегодня выделяют много картинок с неожиданно свежими и неповторимыми сочетаниями.

Если представители высших слоёв общества относились к лубку несерьёзно и отказывались признавать эти картинки искусством, у крестьянского люда они пользовались огромной популярность. Хотя иногда мастера простолюдины-самоучки рисовали их на самой дешёвой серой бумаге. В те далёкие времена о бережном сохранении лубков никто не заботился – никому и в голову не приходило, что через пару столетий эти картинки будут считать шедеврами русской народной живописи. Современные же искусствоведы считают, что лубок вобрал в себя и историю древней Руси, и народный юмор, и природный талант русского народа. В них истоки и красочной литературной иллюстративности, и живой карикатуры.

1888 г.

Шло время, и технология изготовления лубка существенно изменилась. В 19-ом веке рисунки делали уже не на дереве, а на металлических пластинах. Это позволило лубочных дел мастерам изготавливать более тонкие и изящные картины. Стала богаче и гораздо более яркий цветовая гамма «потешных» картинок.

Лубочные картинки на протяжении долгого времени были главной духовной пищей для простого народа, источником новости (поскольку газет быть критически мало) и знаний. А лубок стоил не дорого и распространялся по всей стране, несмотря на огромные российские расстояния. На лубке можно было найти и картинки околонаучной тематики, и сатирические сочинения, и виды городов с описанием, и арифметику, и буквари, и хиромантию с космографией. Популярны были и календари с полезной бытовой информацией.

Н.А. Некрасов. Москва. Литография Т-ва И.Д. Сытина и Ко. Москва. Литография Т-ва И.Д. Сытина и Ко. 1902 г.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ
У Владимира Ивановича Даля, автора «Толкового словаря живого великорусского языка», была самая большая коллекция лубка. В его коллекции были все без исключения вышедшего в тому времени.

Для тех, кого заинтересовала тема русского лубка, мы подготовили продолжение - . Особое внимание стоит обратить на тексты.