Абдель Селлу: биография писателя и отзывы о творчестве

⁰

Их первая встреча навсегда запомнилась Абделю Селлу. Это случилось дождливым декабрьским днем 1994 года. Из службы занятости пришло очередное извещение: «Требуется компаньон и помощник для ухода за парализованным больным». Для Селлу дело было привычным: прийти, получить под извещением подпись, чтобы потом показать ее в службе занятости.

К 23 годам Абдель уже успел полтора года отсидеть в тюрьме за ограбление. Выйдя на свободу, он устроился работать в пиццерию, но там ему было так скучно, что он сделал все, чтобы его уволили. Два года он жил на пособие по безработице, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Адрес потенциального места работы находился на авеню Леопольда II, в 16-м округе, одном из самых фешенебельных районов французской столицы. Оказавшись у ворот утопающего в зелени особняка, Абдель на мгновение остолбенел. Он нажал кнопку домофона и робко спросил: «Я насчет работы. Помощник здесь требуется?» В ответ прозвучал тихий вежливый голос: «Входите, месье!»

Здание поражало не только грандиозными размерами, но и богатством внутреннего убранства. Картины знаменитых художников, позолота, мебель в стиле ампир, инкрустированные столики - при виде этого великолепия Абдель лишился дара речи.

Когда мужчина, сидевший в инвалидной коляске, движением головы пригласил его подойти поближе, Абдель смерил его взглядом.
- Доброе утро, вы не могли бы расписаться вот на этой бумажке? - спросил Абдель. - Это нужно для пособия по безработице.

Мужчина на инвалидной коляске немедленно откликнулся: «Вы разве не видите, что я парализован? Я ничего не могу делать сам. Вот поэтому мне и нужен человек, который помогал бы мне».

Филиппу Поццо ди Борго импонировала необузданная энергия, которую он почувствовал в этом парне. Ему надоела жалость, ему хотелось встряски.
- Вас заинтересовало мое предложение? - спросил он Абделя.

Заинтересовало?! Это уж слишком! Но, как и бедолаге, навсегда прикованному к инвалидной коляске, терять Абделю было нечего.

Абделя Ямина Селлу привезли в Париж из Алжира, когда ему было четыре года. Его усыновили бездетные родственники. Для многодетных арабских семей, живущих на севере Африки, нет ничего необычного в том, что ребенок отдается бездетным родственникам.

Уж в чем-чем, а в строгости новых родителей Абделя никак нельзя было обвинить. Его ни в чем не ограничивали. Ему не запрещали допоздна смотреть телевизор по воскресеньям. Никто не проверял, ходит ли он в школу, как он учится. Никого особо не интересовало, где он шатается целыми днями. Абдель сполна воспользовался предоставленной ему полной свободой.

Чем он только не промышлял: в школе отбирал у учеников младших классов новые кроссовки; крал товары с полок в супермаркетах; выхватывал фотоаппараты у зазевавшихся туристов у подножия Эйфелевой башни. Бесчисленное количество раз его задерживали за воровство. Вскоре после того как Абделю исполнилось 18 лет, он оказался в тюрьме.

Ничто в прошлой жизни не подготовило этого молодого нарушителя закона к ежедневным заботам об инвалиде. А их было немало. Массировать Филиппу живот для улучшения циркуляции крови; переносить его в кресло; расправлять руки и ноги так, чтобы больному было удобно; надевать ботинки.

Вместе их свел случай, но постепенно Абдель привязался к своему подопечному. Вот как он написал об этом в своей автобиографии: «Столкнувшись с человеком, который обладал такой силой духа, что в подобной ситуации не утратил способности смеяться, я понял, что нас связывает нечто большее, чем работа или моральный долг. Он открыл мне глаза на мир, который я ненавидел: мир людей, у которых в жизни было все».
До несчастного случая, произошедшего при полете на параплане, Филипп, потомок старинного аристократического рода, был совладельцем дома шампанских вин Pommery House. Став инвалидом, лишенный возможности наслаждаться спортом и движением, он с утроенной энергией предавался интеллектуальным удовольствиям. Абдель часами переворачивал страницы книг, которым не было конца.

Ну и толстенные же у вас книги, - вздыхал Абдель и ехидно добавлял: - Такой книгой можно запросто оглушить копа!

Обучение Абделя главным образом проходило на улице, а не в школе. Но со временем, стоя за плечом у хозяина, он тоже начал понемногу читать. В тишине особняка Абдель рылся в библиотеке, выбирая для себя книги поинтереснее.

Абдель, поставь по вертикали слово РАССТРИГА.

По вечерам Филипп любил играть в скрабл. Абдель ворчал, но делал, как его просили. «Расстрига, хм, ну вы и скажете. Разве есть такое слово?»

Филипп тут же объяснил: «Расстрига - это священник, добровольно отказавшийся от своего сана или лишенный его за какую-то провинность». Абдель, не любивший проигрывать, схватил словарь, чтобы проверить, не обманывают ли его. Все эти непонятные слова утомляли его не меньше, чем ночи, проведенные в полицейском участке, где от нечего делать он считал квадратики на потолке камеры.

В 2000 году, когда Филипп начал писать книгу, его поджидал сюрприз. Абдель, который в своей жизни и двух строк не написал, вдруг вызвался делать записи под диктовку Филиппа. Абдель признается: «Для меня годы, проведенные с Поццо, равносильны двадцати годам учебы».

По ночам Абдель, по совместительству исполнявший обязанности шофера, бесцеремонно пользовался хозяйскими машинами. Однажды в дверь особняка постучалась полиция. После разговора со стражами порядка Филипп язвительно заметил: «Ну что, Абдель, плакал наш ягуар?»

Отпираться было бесполезно. Тем не менее Абдель попытался оправдаться: «Я всегда говорил, что эта машина очень опасна». Затем, помявшись, прибавил: «Ну ладно, я виноват. Не вписался в поворот. Вот ключи от машины. Это все, что от нее осталось».

В 2002 году на день рождения крестника Филиппа, которому исполнилось 18 лет, Абдель пригласил стриптизершу. Филипп был вне себя от гнева. «Разве ты посмел бы сделать подобное, если бы это был день рождения твоего сына!»

После каждого проступка Филипп пытался образумить своего протеже. Узнав, что Абдель, неисправимый бабник, бросил очередную надоевшую ему подружку, Филипп прочел ему целую нотацию.
- Женщина - не товар, не вещь. Перед ней надо преклоняться, ее надо уважать. Ты это поймешь, когда женишься: вот тогда ты будешь готов жизнь отдать за свою избранницу.

Абдель ухаживал за Филиппом на протяжении десяти лет. В 2004 году они вдвоем отправились в Сайду, город на северо-востоке Марокко. Филипп искал более подходящий для себя климат. Абдель, как обычно, жаждал новых впечатлений.
В гостинице, где они остановились, Абделю приглянулась юная симпатичная администраторша по имени Амаль. Когда он впервые увидел ее, его охватило странное ощущение собственной «обнаженности» - такое же, какое он испытал при знакомстве с Филиппом. Прогуливаясь с Амаль по берегу моря, Абдель чувствовал себя неловко. «Абдель, ты мне нравишься, - решилась сделать первый шаг Амаль, - но если ты хочешь быть со мной, ты должен на мне жениться».

Филипп, издалека наблюдавший за ними, позднее вспоминал: «В тот день, когда я увидел, с каким почтением, с какой нежностью этот женоненавистник держит под руку доверившуюся ему Амаль, я понял, что в нем произошла важная перемена». Филипп не ошибался. «Если бы я не встретил в жизни Филиппа, скорее всего, Амаль стала бы очередной мимолетной забавой», - признается Абдель.

Сегодня 42-летний Абдель, Амаль и трое их детей живут в Париже. «Заметьте, какие у них даты рождения 05/05, 06/06 и 07/07. Видите, как я силен в математике», - смеется Абдель. Если его нет в Париже, значит, он в Алжире, в городе Джельфа, где у него птицеферма.

Филипп живет в Марокко вместе со своей второй женой Кадьей. Когда они приезжают в Париж, то останавливаются у Амали и Абделя, причем хозяева перебираются спать в гостиную, освобождая для гостей спальню. «Я до сих пор забочусь о нем», - объясняет Абдель.

Филипп так и остался для Абделя настоящим джедаем. Если не считать того, что они больше не живут под одной крышей, в их отношениях ничего не изменилось. «Мы говорим обо все на свете, для нас нет запретных тем. Он подарил мне свое инвалидное кресло, чтобы оно служило для меня опорой в жизни. Я до сих пор им пользуюсь».

В 2011 году французские режиссеры Оливье Накаш и Эрик Толедано сняли фильм «1+1». В основу картины легла книга Филиппа Поццо ди Борго «Второй ветер», в которой он рассказывает о своей дружбе с Абделем Селлу. Во Франции фильм посмотрело 19 миллионов зрителей. Фильм был признан самой успешной французской картиной, показанной за рубежом. Филиппа сыграл актер Франсуа Клюзе, а Омар Си за роль Дрисса - так в фильме зовут Абделя Селлу - был удостоен премии «Сезар» как лучший актер 2012 года. После выхода на экраны фильма Селлу издал свою собственную автобиографию «Ты изменил мою жизнь».

Во дворце с 1740 года ни разу не красили стены, только чистили ваткой, и они как новые.
Фото Александра Тягны-Рядно

Ренье Поццо ди Борго – французский архитектор, много работающий в России. Его брат построил под Питером завод. Россия для них – скорее предопределенность, чем личный выбор. Их предок, Карл-Андрей или Карл Осипович Поццо ди Борго, по-французски Шарль-Андре, был послом Александра I и Николая I. В те времена подданство не играло существенной роли, важно было – кому служишь.

Братья принимали меня в Париже во дворце Поццо ди Борго. Ренье подарил мне книгу: «Наполеон и Поццо ди Борго», которую сам перевел с английского на французский, автор предисловия – князь Шарль Наполеон, потомок Бонапарта. Оказывается, карта мира была перекроена не почему-нибудь, а из-за личных отношений двух корсиканцев: Карла-Андре Поццо ди Борго и Наполеона Бонапарта. Книгу, написанную профессором истории Торонтского университета Дж. Мак-Эрлином, Ренье подписал мне так: «История двух молодчиков, которые своими талантами перекроили Европу». А Шарль Наполеон поставил эпиграфом к своему предисловию провидческую цитату из Ж.-Ж. Руссо: «У меня есть предчувствие, что однажды этот маленький остров нас удивит».

И Наполеон, и Поццо происходили из семей мелкой аристократии, они были кузенами и ближайшими друзьями. Семьи их дружили с XVI века. Карл-Андре начал свою карьеру в 19 лет как адвокат отца Наполеона. Но события повернулись таким образом, что правитель и герой Корсики того времени, Паоли, которого боготворили оба юноши, Шарля-Андре оценил и приблизил, а Наполеона – нет. Наполеон обиделся, и пути двух сторонников Французской революции стали стремительно расходиться, поскольку ситуация на Корсике требовала занять определенную позицию: либо за Францию, либо против нее. Целью Паоли, отвоевавшего Корсику у Генуи, было отделение ее от Франции. И Поццо способствовал тому, чтоб остров перешел в руки англичан. Так он стал до конца жизни монархистом, а Наполеон – ненадолго республиканцем.

При английском владычестве Шарль-Андре возвысился до премьер-министра Корсики и изгнал оттуда бывшего друга, а ныне врага, Бонапарта. Только поэтому Наполеон стал Наполеоном, а так бы сидел себе дома или попробовал завоевать Италию – он делился этой мальчишеской мечтой с Поццо: будь, мол, у него десять тысяч солдат, он бы стал итальянским императором. Теперь же Бонапарт должен был утвердиться в Париже и отомстить Поццо. Едва став консулом, первым делом он издал указ об изгнании Поццо с Корсики, которая снова вернулась к французам, находиться же во Франции было теперь для Поццо самоубийственно. Он поехал в Лондон, где король положил ему пенсию, а потом перебрался в Вену, пытаясь собрать там антинаполеоновскую коалицию. Познакомился с русскими, ему посоветовали написать Александру I прошение о принятии его на российскую дипслужбу, и царь принял его, о чем не только не пожалел, но, напротив, сделал его своим советником, послом во Франции, порученцем повсюду в Европе. Поццо участвовал и в сражениях – сперва в Италии с Суворовым, потом в битве при Ватерлоо, царь послал его своим представителем на Венский конгресс, Поццо улаживал отношения России с Англией, Турцией, Польшей, по его совету Севастополь был превращен в крепость – короче, Поццо был выдающимся дипломатом, всецело преданным России. Целью его жизни была месть Наполеону (который тоже просился на русскую службу, еще в начале своей карьеры, но его не взяли), а поскольку Поццо хорошо знал слабые места императора, то был чрезвычайно ценным человеком для всей антинаполеоновской коалиции. Как сказал сам Карл-Андре после Ватерлоо: «Наполеон мог стать хозяином мира, если б не было еще одного человека. Этот человек – я». От имени всех европейских стран ему было поручено просить Людовика XVIII стать королем Франции. Когда Александра сменил Николай I, Поццо продолжал оставаться послом и сумел убедить нового царя, что тот должен признать избрание королем Людовика-Филиппа (которого Николай не принимал как республиканца, «короля-гражданина»), иначе России грозил бы полный разрыв с Францией и со всей Европой.

Шарль-Андре получил все высшие российские награды (Андрея Первозванного, Александра Невского, Владимира, Св. Анны, Св. Георгия), звания генерала от инфантерии и генерал-адъютанта, Франция же пожаловала ему титулы графа и пэра. Так вот, этот самый Поццо ди Борго, забытый в России, купил в 1834 году в центре Парижа, в седьмом округе, дворец. Сегодня он невидим прохожим, поскольку обнесен высокой стеной, одно крыло дворца арендует Карл Лагерфельд, сдаются и другие части, но владельцев нынешних – 12 человек, и они не могут поделить дворец между собой, потому решили его продать. Ренье показывает мне дом, где все связано с Россией: коллекция русских ваз, подаренных Карлу-Андрею императором Александром, российский герб на камине и рукописная книга-указ Николая I о даровании Поццо ди Борго права поместить двуглавого орла на свой фамильный герб, портреты Поццо на фоне Кремля и с видом на площадь Согласия, открывающимся из тогдашнего русского посольства в Париже, теперь в этом здании – посольство США. Два портрета 1814 года: усталый Наполеон и торжествующий Поццо. Побежденный и победитель. В 1965 году семьи Наполеона и Поццо ди Борго помирились, при встрече оказалось, что потомок Наполеона – под два метра ростом, а потомок Поццо, отец Ренье, – низкоросл, прямо как их знаменитые предки с точностью до наоборот.

Поразило, что во дворце с 1740 года ни разу не красили стены, только чистили ваткой, и они как новые. Правда, Лагерфельд испортил как мог свою обитель, закрасив позолоту белой водоэмульсионкой, к тому же оказалось, что один из законодателей мод живет в страшном бардаке. Все свалено кучами, а к ним прилеплены бумажки: «Не трогать». Мне говорили, что у Лагерфельда прескверный характер, вид его жилища говорил о том же. Очевидно, что бессменный предводитель «Шанели» никого к себе не приглашает, да и я всего лишь «подсматривала» в его отсутствие, поскольку хозяин хотел показать мне весь дом.

Дворец построен был в 1707 году, здесь и до Поццо жили послы, а семья Карла-Андре осела надолго, стараясь поддерживать дворец в форме – реставрировали его мастера из Версаля, но теперь – сказке конец. Ренье хотел бы, чтоб их имение досталось России, а не арабскому шейху (больше ни у кого денег не водится): жаль, если этот почти музей российско-французской истории перестанет существовать.

Ну и мне хотелось бы того же.

Граф КАРЛ АНДРЕЕВИЧ ПОЦЦО-ди-БОРГО, 1764-1842, происходил из древнего корсиканского рода и родился 8 Марта 1764 г. Первоначальное образование он получил в Королевской коллегии в Аяччго, а высшее в Пизанском университете, по окончаний которого занялся адвокатурой на родине. Семья Поццо была в дружественных отношениях с семьей Бонапартов, и молодой Поццо был близок с будущим императором. В 1789 г. Поццо был выбран в секретари дворянского избирательного собрания и составил наказ депутатам в Генеральные штаты, а потом был в числе депутатов, представивших Национальному собранию петицию о включении Корсики в территорию Франции в качестве департамента. Избранный в депутаты в Законодательное собрание, он примкнул к партии монархистов и после провозглашения республики удалился на родину, где продолжал играть видную роль в качестве генерального прокурора-синдика. В это время отношения между Бонапартами и Поццо совершенно испортились: первые примкнули к якобинцам, а последний образовал партию, в 1794 г. отдавшую Корсику под покровительство Англии. Когда же в 1796 г. одержали верх сторонники Франции, Поццо, бывши председателем Государственного Совета, вышел в отставку и покинул навсегда родину. Он жил то в Англии, то в Вене, агитируя в пользу коалиции против Франции. В 1804 г. Поццо принят на русскую службу с чином статского советника (в 1806 г.-полковникъ) и исполнил несколько дипломатических поручении. После Тильзитского мира он уже не мог действовать в прежнем духе и с 1810 до конца 1812 г. был в отставке. В Декабре 1812 г. Александр 1 пригласил его снова на службу, в 1813 г. произвел в генерал - майоры, а в 1814 г. пожаловал в генерал-адъютанты и назначил посланником в Париж. Участие в битве при Ватерлоо доставило Поццо орден св. Георгия 4-й ст. ; в 1826 г. он был возведен в графское Российской империи достоинство (еще раньше, в 1818 г. Людовик XV3 пожаловал ему титул графа и пэра Франции, в 1827 г. получил чин генерала-от-ннфантерии, в 1830 г.-Андреевскую ленту . С окончанием Наполеоновских войн начинается новый период в деятельности Поццо: насколько раньше он был врагом Франции, настолько теперь он все усилия направлял к укреплению мира и заключению франко-русского союза. Хотя в Петербурге не во всем соглашались с Поццо, но там высоко ставили его, как дипломата, и всегда считалось необходимым узнать его мнение по всем важнейшим вопросам международной политики. На всех конгрессах он являлся уполномоченным России и был руководителем её политики на Западе. Неоднократно исполнял он важные поручения сверх своих прямых обязанностей. Благодаря Поццо, влияние России на правительство Франции было так велико, что Людовик XV3 не предпринимал ничего без согласия Александра И. После июльской революции положение Поццо стало затруднительным. Николай 1 сначала не хотел признавать нового короля, но Поццо убедил его в необходимости признать Людовика-Филиппа. В 1835 г., к крайнему своему огорченно, он был переведен, в Лондон; в 1839 г., по расстроенному здоровью, вышел в отставку и поселился в Париже, где и скончался 15 Февраля 1842 года.
Поццо достиг высокого положения, исключительно благодаря своим выдающимся способностям. Главным его правилом в политике было действовать открыто и откровенно, так как «дипломаты, прибегавшие к хитрости, обыкновенно сами попадают в сети, которые расставляют для других». Чрезвычайно наблюдательный, одаренный богатой памятью и ясным, точным, строго логическим умом, он обладал, можно сказать, даром предвидения и часто безошибочно предсказывал события. Как человек, Поццо отличался благородным и добрым характером. Вполне независимый, он говорил прямо то, что считал правдой. Чрезвычайно остроумный, он был блестящим и приятным собеседником. Его обвиняли в мстительности, в особенности по отношению к Бонапартом, но сестры и братья Наполеона, после его падения, обращались именно к Поццо за покровительством, и он не отказывал им в помощи. В частной жизни он был человек расчетливый и оставил значительное состояние своему племяннику, к которому перешел и его титул.
(С миниатюры Изабе; собственность графини Поццо-ди-Борго, в Париже.)

- (1768 1842), граф дипломат на русской службе, родом корсиканец. П. был представителем Корсики во французском Учредительном собрании в 1789 91. Как роялист, он эмигрировал из Франции. Приход к власти Наполеона, к которому он испытывал непримиримую … Дипломатический словарь

Карл Андреевич (Осипович) Поццо ди Борго фр. Charles André Pozzo di Borgo 8 марта 1764 15 февраля 1842 Портрет К.А. Поццо ди Борго мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца … Википедия

Ген. от инфант., ген. адъют., посол в Париже с 25 нояб. 1830 г. по 25 дек. 1834 г., в Лондоне в 1834 г. и снова с 18 июля 1837 г. по 26 дек. 1839 г.; † 3 февр. 1842 г. {Половцов} … Большая биографическая энциклопедия

Андреа дель Поццо итальянский живописец и архитектор. Витторио Поццо итальянский тренер.Чемпион мира 1934 и 1938, победитель ОИ 1936. Карл Осипович Поццо ди Борго Граф.Генерал от инфантерии, генерал адъютант … Википедия

Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса на букву «П» Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по списку Григоровича Степанова (в скобках номер по списку Судравского);… … Википедия

- … Википедия

Королевский венгерский орден Святого Стефана национальный орден Королевства Венгрия в составе Австро Венгерской империи с 1764 по 1918 годы и в период правления регента Миклоша Хорти с 1940 по 1944 годы. Список российских кавалеров ордена… … Википедия

Carlo Andrea Pozzo di Borgo - Carlo Andrea, count Pozzo di Borgo (March 8, 1764 – February 15, 1842), was a Corsican politician who became a Russian diplomat. He was born at Alata, near Ajaccio, of a noble Corsican family, four years before the island became a French… … Wikipedia

Филипп Поццо ди Борго потомок древнего (берущего начало чуть ли не от крестоносцев) и знатного корсиканского рода. Он был удачливым французским бизнесменом и известным парапланеристом. Филипп обожал риск, экстрим; в 1993 году он, совершая полет на параплане в штормовую погоду, разбился и был парализован.

За инвалидом, который не мог шевельнуть ни руками, ни ногами, ухаживал выходец из Марокко Абдель Селе, бедняк, отсидевший в тюрьме за мелкое преступление.

Абдель каким-то звериным чутьем сообразил, что его подопечному требуется не жалость, а возможность вновь почуять вкус жизни и ее опасность; миллиардер и люмпен без гроша за душой стали друзьями. Без скидок на физическую беспомощность одного и нищету другого. «Мы были два отчаянных парня на задворках общества, которые опираются друг на друга», - написал Филипп Поццо ди Борго в своей книге «Второй шанс».

Филипп получает огромное количество писем и, казалось бы, они должны быть от людей с инвалидностью, но это совсем не так. Ему пишут не «забитые и убогие инвалиды», а вполне себе здоровые, по крайней мере внешне, люди. Филипп ежедневно глазами своих помощников читает о трагических историях жизни нормальных обывателей. Он, сам того не желая, стал, в каком-то роде, духовником, исповедником для многих. Этот наплыв личных драм и экзистенциальных проблем застал его врасплох и настолько поразил, что ему пришлось брать консультации у профессионального психолога, чтобы грамотно помогать обратившимся.

В 2011 году Оливье Накаш и Эрик Толеданобыл сняли фильм "1+1" о жизни Филиппа. На том, чтобы в первую очередь сделать фильм комедией, а не драмой усиленно настаивал сам Филипп Поццо ди Борго. Он не хотел, чтобы основанный на его жизни фильм стал историей сострадания и жалости.